Манул - Форум

Я надеюсь, друг мой, что вы не устали от моих рассказов о бескрайнем мире. Я точно знаю, о чём бы вам хотелось услышать… Никто точно не знает, когда истребители чудовищ впервые появились на дорогах. Если верить Родерику де Новембру — запомни это имя, друг мой, ибо книги, настолько замечательные и мудрые, сколь эта, определённо стоят прочтения — они уже действовали три сотни лет назад, когда люди всё ещё отвоёвывали континент и были окружены опаснейшими чудовищами.

Говорят, сама гильдия была основана чародеями-отступниками, чьи имена были утеряны меж страниц истории. Скорее всего, именно они, а потом и их последователи, хранили тайну волшебных зелий и следили за процессом Изменений. Что это за таинственные Изменения, спросите вы? Будьте терпеливы, всему своё время.
Раньше ведьмаков было намного больше. Сегодня же человек может не встретить ни одного из них за всю свою жизнь. Так же известно, что это вина самих людей, ибо ничто так не манит, как тайна, а у ведьмаков их предостаточно. Видимо поэтому было решено, что люди должны забрать у них эти тайны силой.
Это случилось более пятидесяти лет назад. Ни один дурак из тех, что атаковали цитадель Каэр Морхена, не уцелел. Насколько я знаю, её ров до сих пор наполнен черепами и костями тех, кто погиб в этой битве. Как напоминание тем, кто забудет.

Кто знает, не существовало ли бы больше ведьмаков, если бы не их собственный метод отбора?

Убийственный и беспро… беспор бе-спо-щад-ный.…»
-Тьфу, чёрт, - тихо ругался себе под нос Гарри Поттер.
В глухом лесу, при свете костра, он пытался читать «Благие Дети…», некоего безызвестного писателя. Подчерк у него был отвратный, а это, в купе со старинным английским диалектом и семисотлетним возрастом самого текста – если верить дате в конце – создавали практически нечитабельную смесь рун.
Гарри с хрустом потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, и услышал злобное шипение.
Почему-то Жаннетт – по его мнению, совершенно неподходящее имя для змеи, тем более в глухом лесу, но она назвалась именно так, причём по собственной инициативе – очень нравилось обвиваться вокруг его шеи и предплечья, что по правде говоря, ужасно напрягало, и в некотором роде ограничивало движение. Попроситься сидеть там постоянно она явно стеснялась, но, когда он присыпался утром или надолго замирал на месте, например с книгой в руке, она тихо и осторожно, стараясь быть незаметной, забиралась на облюбованное место.
Случай познакомиться с добродушной, как хаффальпаффец-первокурсник и любопытной, как новораспределённый райвенкловец змеёй, выдался едва не через день после прибытия Поттера к озеру Лох-Несс.
Тогда он уже порядочно сбился с намеченного пути и безнадёжно плутал по тёмным дебрям старого леса. Плутал, пока не наступил на… змею. Позже назвавшуюся Жаннетт. От первого укуса благодаря интуиции и какому-то невероятному везению ему удалось увернуться, а следующих и не последовало.
Гарри по чистому наитию перешёл на змеиный язык, силясь объяснить свою неприкосновенность.
-Тихо! Стоп! Хватит, хватит, я приказываю! – Из его рта вырываться резкие шипящие звуки.
Змея недоумённо замерла, поднявшись в боевой стойке и раскрыв пасть.
-Говорящ-щ-щий? Зачем ты нас-с-ступил на меня? – Она немного успокоилась и уже не выглядела так устрашающе. Теперь Поттер мог немного рассмотреть её.
Относительно небольшая. С чёрно-бурым туловищем, она походила на какую-нибудь ядовитую змею из тропических широт, что, по всей видимости, не мешало ей жить в холодной и дождливой Англии. На широкой ромбовидной голове тускло блестели два глаза, с чуть суженными зрачками, характерными для рептилий или кошек.
-Я блуждаю здесь уже несколько часов, и совершено забыл смотреть под ноги. Приношу свои извинения, если тебя эти успокоит. – Немного с издёвкой прошипел Поттер, вглядываясь в тёмный лес. Вдруг ещё кто приползёт пошипеть на змееуста?
Похоже, змея уже забыла обиду, и теперь с любопытством смотрела на него.
-Подобные вам, больш-ш-шая редкос-с-сть, Говорящ-щ-щий. Я некогда не думала, что мне удас-с-стся когда-нибудь вс-с-стретить подобного вам, тем более в этом лесу. Зачем вы приш-ш-шли сюда?
-Я ищу, - Гарри остановился. А не придаст ли она его? Ведь Волдеморт тоже змееуст, и вполне может вызнать у неё его цели. С другой стороны она живёт в лесу, и явно не имеет контакта с «цивилизованными» змеями. Наконец он решился.- Я ищу некий м-м-м… замок, через пару десятков миль от сюда, но… - Он замялся, выпалил – Похоже, заблудился.
Поттер потупил взгляд. Когда он планировал это путешествие, ему казалось, что всё будет легко. Он, насвистывая, прошёл бы до места назначения, легко преодолев бурелом и горы.
На деле же всё оказалось не так легко. Палочку он применять пока опасался, боясь, что находясь относительно близко к жилым пунктам, может выдать себя. А запастись компасом не догадался.
-Замок, Говорящ-щ-щий? Что это? – Змея отвлекла его от стыдливых размышлений.
-Замок, это м-м-м… это, дом. Из камня. Полагаю очень большого размера, но очень старый. – Невнятно попытался объяснить Поттер. – Люди строят такие, что бы жить в них и защищаться от других людей и животных.
-Это… Хм… Это Caer a’ Muireh-h-hen? – Слегка боязливо спросила змея.
Гарри опешил. Откуда она знает название замка?!
- Это по-эльф-ф-фьи. Крепос-с-сть Былого… Нет. С-с-старого Моря, Ес-с-ли я не ош-ш-шибаюс-с-сь, - бормотала она, - Тебе туда не нужно.
От решительности в её голосе Гарри слегка вздрогнул.
-П-почему?!
-Потому, Говорящ-щ-щий. Там с-с-слиш-ш-шком опас-с-сно. И вообщ-щ-ще, что вы с-с-собралис-с-сь там делать? – Подозрение ясно звучало в голосе змеи.
-Мне, нужно забрать от туда, некоторые вещи. – Поттер по-прежнему не хотел раскрывать всего. Но змея думала иначе.
-Ты хочеш-ш-шь добратьс-с-ся до эликс-с-сиров. – Утвердительно произнесла она. – Ведьмачьих декоктов. Некогда знаменитых мутагенов. Не отнекивайс-с-ся, я знаю это. – Добавила она. Немного подумала и прошипела:
-Я проведу тебя.
Поттер изумлённо раскрыл глаза, но счел за лучшее не возражать.
***
Тихо трещали поленья в камине, пожираемые ярким пламенем.
По углам комнаты затаилась мягкая тьма, обволакивая предметы и укрывая их от чужих глаз. На позолоченной жёрдочке тихо пел золотисто-красный феникс, подбадривая хозяина.
В комнате витало непередаваемый аромат уюта и сосновых поленьев.
В глубоком кресле полулежал седой старик. Маг.
Морщинистые руки сжимали бокал на длинной ножке, вина. Прозрачно-синие глаза задумчиво смотрели на пляску пламени, веки рефлекторно подрагивали в такт огненным всполохам.
Небольшой «бунт» в Ордене Феникса несомненно утомил Альбуса Дамблдора, пускай он сам и не признавался себе в этом.
Члены его организации разделились на два лагеря: первый, «возглавляемый» Аластором Грюмом, требовал решительных действий; рассказать о пророчестве всей Англии, искать Гарри Поттера. Как выразился Аластор «найти, как следует отодрать и вернуть в строй», Снейп под этим подписался и добавил «запереть его где-нибудь, чтоб не зазнавался и не мнил из себя великого мага».
Второй лагерь, возглавляемый очень ожесточившимся в последнее время Люпином, сам не знал чего хотел. Они требовали оставить Поттера в покое; требовали найти и наказать; требовали найти и с головой окунуть в обучение «полезных заклятий».
Альбус вспомнил взгляд Ремуса, взгляд настоящего оборотня. У Дамблдора были вполне обоснованные, если не сказать больше, подозрения, что после смерти друга тот нашёл утешение у себе подобных.
Они были возбуждены, разгорячены, полны негодования и злости. После того как, он, вынужденно рассказал пророчество к этому прибавилась и ненависть. И Дамблдор их понимал, как же, мальчишка знает больше их.
Вот только не понимали они. Что пророчество несёт огромную опасность, и рассказать об этом миру просто нельзя. Смерти подобно.
Не понимали так же, как и не понимал и Гарри, что на каждую силу найдётся своё противодействие.
Девин, позже прозванный Безлюдным, против Гринденвальда. Гринденвальд против него, Дамблдора. Дамблдор против Волдеморта. Волдеморт против Поттера. А против юноши найдётся кто-то ещё, жаждущий власти, или же наоборот, свободы, если Гарри примет зло, хотя чародей искренне не желал этого. Война иссушает, отнимает силы, а за последнее время волшебники проливали свою кровь слишком часто.
Множественные восстания губят целые рода чистокровных магов, заставляя примешивать к своей крови кровь маглов, и только самые влиятельные и безрассудные из семей воздержались от этого. Результат этого - почти полное захиление или вырождение от инцестов.
Семья Альбуса тоже прошла через это. Его предки, некогда гордые, теперь скромно поглядывали на него с портретов в их фамильном доме. Они потратили всё денежное состояние на восстановление своего влияния в обществе, что позволило бы заключать продуктивные браки с немногими другими чистокровными семьями. Получилось.
В семье родилось двое братьев, Альбус и Аберфорт, оба бесплодные. И род загас.
Недопустимо было отпустить юношу к родственникам, не рассказав этих простых на первый взгляд истин.
«Хотя, если верить письму мальчика, он сделал нужные выводы ещё здесь, в Хогвартсе, но это, конечно же, не прощает мне моих грехов, - жёстко подумал старик».
На это активно указывали некоторые члены ордена. У которых хватало смелости. Что-де следовало рассказать мальчику всё давно, а не травмировать сейчас его разрушенную после смерти крёстного психику, и не побуждать его бежать неизвестно куда на край света.
Фактически они были правы. По всем пунктам.
Гарри всегда был очень импульсивным, да что там говорить, местами прямо-таки неуравновешенным. Поспешным на решения. Скрытным. В этом журналисты «Пророка» были правы.
Смерть родителей у него на глазах, пусть и в один год. Гонения и издевательства родственников. А позже, в одиннадцать лет, резкая смена обстановки, какая-никакая, правда о родителях и нежданная слава. Всё это сказалось на ребёнке не обратимым образом.
За креслом раздалось тихое покашливание. Старческая рука дрогнула, расплескав на пушистый серый ковёр вино.
-Мечтаете, директор? – С едва заметной издёвкой спросил Северус Снейп.
Старик незаметно вздохнул, он слишком расслабился, слишком размяк. Может быть и правы орденцы, он слишком стар для дел молодых.
-Что там, Северус? – Спокойно спросил Дамблдор, едва скрывая волнение.
Он послал несколько членов Ордена на Тисовую Улицу, проверить правдивость информации из письма и успокоить родственников Гарри, забрать оставленные им вещи.
Надежда на то, что письмо фальшивое была ничтожна, призрачна, и это понимали все.
-Там? – Снейп едва заметно ухмыльнулся. – Петуния в истерике, Дурсль в при обморочном состоянии. Когда мы аппарировали, он пытался купить дом в Уэльсе.
Когда Поттер уходил, он не оставил им даже записки. А учитывая, что он не выходил из своей комнаты почти всё время, они подумали, что с ним что-то случилось. И конечно же кара свалиться на их головы.
Дамблдор покачал головой. Меж тем Снейп продолжал.
-В комнате мальчишки, скажу я вам чертовски загаженной, мы нашли какие-то обрывки расчётов. Видимо он пытался высчитать или высчитал местоположение чего-то, но всё хоть мало-мальски что-то проясняющее он сжёг.
Вещи мы отдали его друзьям. Он как и говорил, оставил метлу, почти все учебники, кроме как по чарам за шестой курс и, вы не поверите, - Тут Снейп паскудно ухмыльнулся. – Превратившиеся в камень кексы нашего дорогого лесничего.
-Надеюсь, с его семьёй всё будет нормально? – Тихо спросил директор школы Хогвартс.
-Да, директор, - Профессор Алхимии криво улыбнулся, - Я немного подкорректировал их память. Они думают, что этим летом Поттер вообще не приезжал к ним. Это всё, директор? Могу идти?
-Да.
Снейп резко развернулся и вышел.
***
Хриплый крик разнёсся по подземельям, многократно отражаясь от стен и постепенно затихая глубоко под землёй. Потом ещё и ещё.
Никто уже не реагировал на это, лишь крыса заинтересованно повернула голову и втянула носом воздух, но быстро утратила к этому интерес. Зачем? Крики здесь не редкость, а её ждёт полуистлевшее во тьме подвалов мясо.
Трое мужчин в черных мантиях сидели у камина, меланхолично смотря в пламя. Внешне спокойные, в душах у них был страх и бурлило недоумение, постепенно сменяющееся паникой, неконтролируемым ужасом. Но чувства не отражались на лицах, в глазах, да, но и их прятали.
-Снейп, может быть, хоть ты что-то знаешь? – Тихо спросил Рудольф Лестрейнж. Простой вопрос, но люди заметно напряглись. Всех интересовала тайна Тёмного Лорда.
-Я знаю не больше остальных, Лестрейнж, - Раздраженно ответил Северус Снейп. Почему-то все считали, что раз он правая рука Лорда, тот всё доверяет ему. – Господин просил заказать на Тёмной Аллее некоторые ингредиенты…
Он не закончил предложение. По подземельям разнёсся ещё один крик, почти не человеческий. И сразу…
-Чёрт, - тихо ругнулся Антонин Долохов. Чёрная Метка запылала болью. – Сейчас мы всё и унаем.
Мужчины аппарировали.
Он лежал на большой кровати, запутавшись в чёрных простынях. Воздух с хрипом врывался в лёгкие, порождая новый крик. Тусклыми угольками боли светились глаза в полумраке, создавая зловещее впечатление. Его лицо было испещрено глубокими морщинами. Рыхлые черты, острый подбородок и почти белоснежная кожа. Высокие скулы и точёный нос, его внешность буквально кричала об аристократических предках, несмотря на старческий возраст.
-Когда… же... – Сиплым голосом начал мужчина, но не закончил восклицание.
Новая волна боли накатила на измученное и худое тело. Сухожилья резко сократились и затрещали от напряжения, тело вытянулось в струну, рёбра чётко выступили под кожей. Посиневшие губы беспрестанно шептали мольбы неизвестно кому.
А, может быть, тому неизвестному алхимику– сделавшему эти дьявольские зелья, ставившим опыты на людях?! Лорд Волдеморт не знал, кого винить в случившемся, но то, что осталось от израненной тёмной силой души, подсказывало, что он сам.
Именно он, а не древний маг, чьи записи о таинственных и опасных эликсирах – предназначавшихся неизвестно кому и неизвестно для чего – чудом дошли до наших дней, погнавшись за силой и совершенством. Впервые в свое жизни он готов был признать свой поступок не разумным. Никакая сила и никакое могущество не может стоить этой боли!
Создатель зелий обещал совершенство тела, жёсткость души и небывалых возможностей, а он, почти владыка всей Англии, повёлся на какие-то сомнительные возможности и теперь терпит всё это, расплачиваясь за собственную глупость.
Снова приступ. Мышцы трещат по швам, сведённые в судороге, из капилляров на лице сочиться кровь, создавая новую кровавую маску. Кажется… новая стадия… И правда, вокруг засновали напуганные до ужаса домовики, насильно заставляя принять его следующее зелье. Боль отступила, даря секундное облегчение.
Скажите, ну почему он не догадался сначала использовать всё это на пленных?! Погнался за властью и честолюбием, страшась кого-то более сильного, чем он…
Новый приступ боли, более, гораздо более сильный, чем все до этого. Он до хруста в суставах сжал кулаки и впился зубами в край матраца, приглушая крик и заливая плиты на полу карминовой кровью из носа. Уши заложило, и под веками замельтешили жёлтые круги.
И вдруг боль отхлынула, оставляя звенящую пустоту в теле и мозгу. Какое же это облегчение…
Тёмный Лорд резко поднялся, и сдёрнул со стула чёрный плащ, мягко ступая по каплям крови. Он не может так просто разлёживаться, он должен доказать себе, то он сильнее, во много раз сильнее. Лорд Волдеморт сжал метку на плече и аппарировал.

Изменения… Трое, может, четверо, из десяти переносят их. Тех же, кто не умирает, чаще всего убивает Испытание Травами. Один, может, двое, остаются в живых. Повязанные Предназначением.

Но всё же Изменения намного страшнее, так как именно они решают, станешь ли ты мутантом. Что именно вызывает их? Зелья, специальные мутагены, замешанные на таинственных травах. С их помощью зрачки ведьмака могут расширяться и сужаться, как у кошки. Это позволяет ему чётко видеть ночью и не быть ослеплённым солнцем. Видеть такие глаза не очень-то приятно. И это всего лишь начало.

Ускоренные рефлексы, замедленное в четыре раза сердцебиение, тонкий слух — можно ли желать большего? Тот, кто хотел создать идеального воина, не колебался. Ведьмака нельзя заворожить или загипнотизировать. Когда-то один чародей сказал мне, что этот иммунитет, по его мнению, связан с абсолютным отсутствием эмоций у ведьмаков.

Конечно, у всего есть свои преимущества и недостатки... у всего есть своя цена. Ведьмак никогда не покраснеет, так как мутации уничтожают пигмент. Это так же часто влияет на волосы, делая их снежно-белыми, как у старика. Из-за процесса Изменений вы также никогда не увидите, как маленький ведьмак играет с другими детьми... У всего есть своя цена. Судите сами, высока она или нет.

Как я уже говорил, Испытание Травами по сравнению с Изменениями — это как выпить кружку пива. Они заканчивают всю процедуру, усиливая организм, наращивая мускулы, ускоряя метаболизм и общее развитие тела юного мальчика, которое с этих пор начнёт работать над своим физическим состоянием...»
И подпись, внизу.
«Геральт из Ривии, ведьмак.
Йеннифер из Венинсберга, магесса.
Год 1413.»
По лесу прошелестел мерный шум. Кап, кап, кап. Чернила на странице расплылись. Начался дождь.
-О нет, только этого не хватало, - Простонал Гарри Поттер. Змея подтвердила его реплику злым шипением.
***
В пустыне завывал ветер. Тучи пыли носились в воздухе, который от этого казался абсолютно непригодным для дыхания. На небе яркими точками давно обозначились звезды; холодные лучи бледноликой луны поливали угрюмую местность тусклым мрачноватым светом, и лишь на горизонте тускнела багровая линия рассвета. Не было видно ни птиц, ни зверей, ни даже обычной пустынной растительности. Хотя в полночной темноте мало что разглядишь. И все ж таки кое-кто здесь находился.
Высокий худой мужчина средних лет с темными волосами до плеч стоял посредине пустоши. Пришелец забрался сюда уже два часа назад и стоял, недвижимый, глядя на расстилающееся перед ним пустынное царство.
Невеселые размышления обуревали человека в эти минуты. И зачем этот Малфой пригласил его сюда, куда даже коршуны, гнездящиеся в скалах на востоке от этих мест, залетать боятся? Ждал подвоха? Испугался предательства?..
Мысли странника были прерваны внезапной вспышкой где-то справа. Резко развернувшись туда, мужчина заметил какое-то движение по направлению к нему: некий человек взбирался на песчаную кручу, которая ехала под ногами. «Люмос!» — пробормотал мужчина, выставив прямо перед собой волшебную палочку. Сомнений не было — диковинный ночной пришелец был волшебником. Равно как и второй гость.
—Успокойся, это я, Малфой! — послышался тихий голос последнего. Стоявший на холме волшебник опустил палочку.

—Не знал, что ты так опоздаешь, Люциус, — спокойным тоном заметил он. — Я предполагал, ты окажешься более пунктуальным.

—Наш с тобой господин задержал меня, — коротко отозвался Малфой. — В последнее время он прямо маниакально подозрителен. — При этих словах названный Северусом приподнял брови в легком удивлении.

—Да ну?

—Мы готовим немалые силы, Снейп, очень немалые. И Лорд Волдеморт не может рисковать их потерей… Тем более сейчас, когда он ещё слаб после своих «дел», как он сказал. – Пространно молвил Малфой.

—Понимаю, — в голосе Снейпа зазвучала легкая ирония, — и потому надо было заставлять меня, верного сподвижника нашего господина, продолжателя традиций Салазара Слизерина, величайшего из четверки, стоять здесь на холоде два лишних часа! Грандиозно, Люциус!
Мистер Малфой не принял его шутливого тона.

—Я уже сказал тебе, то были вынужденные меры. Но скажи, когда ты присоединишься к нам? До? После уже не получиться!

—Нет, наверное, — задумчиво закусил губу Снейп. —Послушай, Люциус, Дамблдор мне доверяет, верит, как самому себе! Он и не заподозрит измены! Я буду сообщать Лорду Волдеморту о каждом его действии. Кроме того, жаль, что этот ненаглядный Поттер смылся куда-то — я мог бы держать на виду его с дружками! Или, в конце концов, могу попробовать узнать и о его местоприбывании!
Взгляд Малфоя заставил его проклясть себя за последнее предложение.

—Нас не интересует, что «было бы», Снейп! – Холодно сказал Малфой, но на играх заиграла злая ухмылка. - Но, пожалуй, Лорд Волдеморт будет весьма доволен, весьма!..
Тень за его спиной шевельнулась и налилась темнотой, стала ощутимо объёмнее.

—Отличная работа, Люциус! — послышался низкий голос, от которого Снейп вздрогнул. — Вот и еще один старый друг с нами, верно, Северус? Мне никогда не нравилась твоя… неопределённость.

—К-конечно, мой господин! — Алхимик постарался, чтоб голос не слишком дрожал. — Непременно, мой господин! — он согнул спину в низком поклоне. — Я буду счастлив, выполнить любое ваше распоряжение!

—Вот и отлично! Люциус, ты свое дело сделал, можешь возвращаться назад. А ты, Северус, уже сам предложил, чем будешь мне служить. Доложишь мне все про Дамблдора и его спасательную кампанию.

Снейп судорожно сглотнул. Мысленно он вновь проклял директора со всеми его заданиями.
Меж тем, люди вместе аппарировали.

-Любопытствуешь, Гарри…

Гарри Поттер с ужасом вынырнул из сна, безумным взглядом озираясь по сторонам. Еле тлеющее огоньки костра, тёмный лес и полумрак, развеваемый утренним солнцем над скрытым за деревьями горизонте.

-Любопытствуешь, Гарри…

Слова эхом бились сознании, принося почти физическое неудобство. Неужели опять, сон? Шрам легко покалывало…

Рядом тихо зашипела змея:

-В чём дело, Говорящ-щ-щий? – Обеспокоенно (!) прошипела она, смотря на него своими раскосыми багровыми глазами, и нервно дёргая хвостом. Она была обеспокоена внезапными воплями своего спутника.

-Нечего, Жаннетт, - Успокаивающее ответил он, вставая и с хрустом потягиваясь, подставляя лицо тихому ветерку, гуляющему меж деревьев. Ужасный сон прогнал все остатки сонливости, от ночного дождя не осталось не следа. – Просто ночной кошмар…
Последние слова он произнёс тягуче, будто сам хотел уверить тебя в этом.

А сон и правда был необычным. И тот мужчина с глубоким и низким голосом, неужели Волдеморт?! Хотя кто это будет ещё? Ведь всё происходящее Поттер видел его глазами . Но он однозначно очень сильно изменился, где тот фирменный шипящий голос?!

Лес озарялся мягким розовым светом, поднимая настроение и побуждая к действию, давая надежду на отличный день…

«А ведь он и вправду должен быть отличным!», - с внезапной ясностью пришла ему в голову мысль. Как говорила Жаннетт, уже к обеду он будет у крепости.

-Вставай, вставай… - Пропел Поттер, легонько приподнимая её за хвост и встряхивая. Та недовольно зашипела.

***

Гарри дохнул на озябшие руки, пошевелил пальцами и пробормотал какие-то тихие ругательства. Счастливое утреннее настроение улетучилось, как только он вышел из леса. Жаннетт покинула его ещё в лесной части, через полчаса после того как они собрали лагерь и двинулись, категорически не желая идти дальше и объяснять своё поведение.
Поттеру стало грустно. Несмотря на невыносимый характер своей вынужденной спутницы он успел привязаться к ней.
На открытой местности дул неутомимый холодный ветер, пронизывая его самый тёплый, а, по сути, еще и единственный, плащ; пробирая до костей.
Направление ему указывала серая стена гор. Покрытые снегом вершины поблескивали золотом, от падающего на них солнца, которое теперь казалось не ласкающее тёплым, как раньше, а холодным и зимним. Сейчас, когда горная цепь была почти рядом, приходилось быть внимательнее. Окрестности Каэр Морхена, впрочем, как благородно просветила его Жаннетт уже практически под самый конец их путешествия, и все леса вокруг, славились своей дикостью и недоступностью, а выщерблину в гранитной стене, которой следовало руководствоваться, непривычный глаз мог обнаружить с большим трудом. Стоило свернуть в одно из многочисленных ущелий, чтобы потерять ее из вида. Даже он, зная дорогу по рассказу своей проводницы и помня, где искать перевал, не мог позволить себе отвлечься.
Перед магом раскинулась широкая, усеянная галькой долина, упирающаяся в обрывистые склоны. Посередине долины бежал широкий и шумный ручей, бурля пеной меж камней и принесенных потоком стволов.
Гарри, не найдя никаких камней, по которым можно было бы перебраться на другую сторону, только вздохнул и полез в воду. Купаться ему сейчас совершенно не хотелось, тем более в ледяном горном ручье. Вода бурлила и пенилась вокруг его ног, ошеломляюще обжигая кожу и сводя судорогой мышцы. Заставляя подгибаться ноги.
Поток доходил ему до пояса, но своим ревущим течением сбивал в сторону и заставлял с каждым шагом перемещаться на напрямик, к берегу, а по диагонали.
Усиливающийся холод и ветер здесь, в горах, предвещали пургу, а перспектива провести очередную ночь на открытом месте под ледяным ветром не очень привлекала.
К счастью, Каэр Морхен был уже близко. Гарри забрался забраться на пологую осыпь – огромную каменную призму, обмытую ледниками и потоками воды, – вошёл в плоский проход меж скальными блоками. Стены ущелья вздымались отвесно, и, казалось, встречались высоко наверху, разделенные лишь узким штришком неба. Стало теплее, потому что ветер, воющий над скалами, уже не доставал, не хлестал и не кусал его.
Проход расширился, вывел на балкон, а потом в долину, на огромную, округлую, покрытую лесом мульду, раскинувшуюся меж зубастых камней.
Ещё несколько сотен метров по лесистой местности и вскоре он оказался на открытом пространстве, вошёл в русло ручейка, едва сочившегося по плоским камням. Чародей внимательно осмотрелся и нашёл то, что искал. Над балкой, опираясь на огромные камни, горизонтально лежал хорошо просмоленный могучий ствол, темный, голый, позеленевший от мха и уже порядком прогнивший с восточной стороны. Поттер подошёл ближе, чтобы удостовериться, действительно ли это Путь. Нет, он не ошибся, это наверняка Путь – бегущая вокруг Каэр Морхена дорожка, забитая препятствиями, на которой ведьмаки совершенствовались в скорости бега и контроле дыхания. Дорожку именовали Путем, но Гарри знал, что юные ведьмаки называли ее иначе: Мучильня.
Жаннетт использовала её для ориентира, но Поттер всё же выпытал, что «большое, чёрное, и жутко вонючее», это не простой гнилой столб, а хорошо просмоленное дерево, поваленное здесь специально, и чудом как сохранившее свою первоначальную форму.
Он медленно прошёл под столбом. Особо спешить было некуда.
Спотыкаясь о камни, бредя по каменистому руслу ручья, он увидел уступ, образованный над яром двумя скалами, заросшими искореженными карликовыми деревцами.
Вода мягко журчала по камням.
Ещё один холм – он восхищённо вздохнул. С маленького округлого холма уже виднелись прилепившиеся к каменным обрывам руины Каэр Морхена –разрушенная трапеция защитного вала, остатки башни и ворот, поросшие мелкой травой, бочкообразный столб донжона.
Осторожное балансирование по камням разрушенного моста, и вот его каблуки звонко стучат по каменным плитам двора, несмотря на свою поистине святую древность, оставшиеся чистыми и не заросшими.
Гарри Поттер облегчённо расхохотался, запрокинув голову к небу. Звонкий смех эхом отразился в вершинах гор, с ближайшего дерева сорвались испуганные птицы.

***

Шаг. Шаг. Шаг.
Он ошеломляюще быстро шёл по коридорам Хогвартса, по привычке следя, что бы его развивающиеся полы мантии не задели ничего по дороге, будто он был у себя в лаборатории.
Северус Снейп, профессор Алхимии в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, а по совместительству ещё и шпион Светлой стороны, спешил. Вообще, он сегодня целый день куда-то спешил.
Утром - убраться из дома, потому что жена устроила ему очередную истерику. Вот уже как одиннадцать лет они живут вместе, и даже успели завести сына, который, к слову сказать, был совершенно бездарен в искусстве приготовления зелий. Но не дня они не могли провести спокойно, и это уже порядком приелось и раздражало. Грегори учился в Думстранге, и, что греха таить, был далеко не самым лучшим учеником.
Днём Снейпу пришлось ударными темпами сворачивать один из своих экспериментов в зельеварении, потому что Тёмный Лорд созвал весь внутренний круг для внеочередного собрания.
И вот, теперь он спешит ко второму своему «Хозяину», Дамблдору, что бы рассказать очередные новости, виновник которых как всегда этот несносный Поттер, будто вокруг него крутиться вся вселенная.
Шаг. Шаг. Шаг.
Наконец то – он вздохнул с облегчением – впереди показалась такая знакомая дверь с двумя горгульями по бокам. Снейп выдохнул один из дурацких паролей директора и взлетел вверх по винтовой лестнице, не дожидаясь, пока она поднимется сама.
-Альбус! – Северус буквально ввалился в кабинет директора Хогвартса, и, не дожидаясь ответа стал выкладывать всю информацию. – Тёмный - Лорд - опять - почувствовал - Поттера – даже – не – смотря – на – все – свои – блоки…
-Стоп, Северус. Стоп! – Его прервал резкий оклик Дамблдора, - А теперь, пожалуйста, всё по порядку.
Снейп, наверное, покраснел бы, если бы не разучился этому ещё в детстве. Совсем расклеился! Лопотать словно мальчишка!
Дамблдор снисходительно улыбнулся, будто знал, о чём он думает. Чёртов маразматик.
Стараясь, чтобы голос не дрожал от злости, он впялился в стену и начал рассказывать.
…Они стояли кругом, восемь человек, закутанных в чёрные плащи. У всех, кроме одного лица были закрыты масками. Тот, другой – Лорд Волдеморт, он уже давно не открывал своего лица, скрывая его в глубоком капюшоне, что становилось предметом многих сплетен и слухов.
Во внутреннем круге был жёсткий свод правил. Так, наиболее приближённые Пожиратели Смерти, стояли в непосредственной близости от Лорда.
Первый, Малфой, так изящно выкрутившийся из–под заточения в Азкабан, и даже не потерявший своего статуса у лорда стоял по правую руку. Далее, Беллатрикс Лестрейнж, ярая и преданная слуга, так называемая «левая рука», главный исполнитель приказов.
Снейп стоял третий, «очень полезный и исполнительный, но… ненадёжный», так говорили о нём за глаза.
Рудольф Лестрейнж, Алекто и Амикус Кэрроу, Мирт Ёзефф – недавно имевший честь войти в круг особо приближённых к Лорду особ.
Некто не имел права говорить до того, как выскажут своё мнение высшие по статусу, или не позволит сам Господин. За не повиновение – Crucio.
-Вы, верно, удивлены, что я собрал вас раньше времени? – Бездушный голос разнёсся по зале, скорее утверждая, чем спрашивая. Впрочем, кто-то осмелился кивнуть – в Амикуса тут же полетело Crucio.
-Вы все знаете, что вот-вот, неделя, две, двери школы Хогвартс откроются, что бы пустить внутрь своих учеников. Сотни грязнокровок войдут в древние стены, - Голос Лорда Волдеморта задрожал от ярости, и он остановился на пару мгновений, - Хорошо… Я нашёл способ очистить это священное место. Но маглорожденные – это следствие.… А что причина? Алекто!
Пожирательница задрожала как осиновый лист под жёстким осенним ветром, но промолчать не осмелилась:
-Д-дамблдор, М-мой Г…
Закончить она не успела и забилась в судорогах.
-Дамблдор! – Со злостью воскликнул Тёмный Лорд, - Старый маразматик, который всё ещё считает себя остриём войны! А кто он на самом деле?! Старик, с каждым днём теряющий свою силу… А вот Поттер силён, сам того не зная он является лидером сопротивления! А где Поттер? Снейп?!
Мастер Алхимии даже не вздрогнул, верно, ожидал этого вопроса.
-Мой лорд, мальчишка сбежал из дома ещё на прошлой неделе, и я сообщал вам об этом, но…
Северус был прерван гневным криком.
-Я прекрасно помню о чём ты говорил, а так же прекрасно помню, что твои слова можно было свести к двум фразам «Его нет!»
-Вы совершенно правы, Мой Господин, - Смиренно сказал Северус, - Но большего не известно и Дамблдору. Поттер прислал лишь одно письмо, где говорилось, что он послал заявление на поступление в одну из закрытых недавно, северных школ, и после этого как в воду канул…
-Как в воду канул… - Задумчиво произнёс Тёмный Лорд, - А может и правда, канул, а, Снейп?! Просто взял, и умер где-то в своей дыре! И ведь главное как, канул-то. Не один ритуал его не нашёл, а это значит что он действительно умер, что при его живучести весьма маловероятно, или совсем не пользуется магие…
Он резко оборвал свою задумчивую речь и схватился за голову. Пронзительный крик разнесся по залу, заставляя кровь стыть в жилах. Нервная Алекто рухнула в обморок.
Счастье. Незамутнённое и чистое счастье хлынуло в мозг Лорда Волдеморта, радость затапливала его изнутри. В ней, наверно, можно было купаться, если бы счастье не было чуждо его сущности. Что?! Откуда?! Сквозь оковы боли к нему долетела мысль «От Поттера…». Блок, срочно!
Он хрипло стонал, изнывая от остатков разом схлынувшей боли и не мог надивиться своей глупости.
Как он мог забыть о ментальных блоках, зная, что Поттер сбежал и что через него на Лорда можно воздействовать любым способом. Хотя, теперь это наверняка не кто-то другой, а сам Поттер, в своём счастье даже не понявший, что залез в чужое сознание.
У Тёмного мага не было сил даже на то, чтобы разозлиться. И что Поттера так развеселило? Одного, вдали от друзей…
Он, шатаясь, встал с пола. Куда так незаметно для самого себя упал и обессилевшим голосом объявил испуганным слугам:
-На сегодня собрание закончено. Кажется мальчишка всё таки обнарудился…
-…Потом он аппарировал. Собственно, вот и всё. – Северус Снейп облегчённо откинулся на спинку кресла и приложился к кружке с чаем, хорошо сдобренной порцией виски. Его дела закончены, а решение вопросов он оставит старшим, в прямом смысле этого слова.
А Дамблдор задумчиво вглядывался в окно и молчал. Лицо его выражало смесь облегчения и обречённости. Последнее слегка насторожило Снейпа.
-Вам что-то известно, директор? – Спросил он, не особо надеясь на ответ. – Вы не пробовали искать место, куда мальчишка отправился?
-Пробовал, Северус. Пробовал, - Вздохнул Дамблдор, - И даже нашёл… - Видя, как Снейп подался вперёд, он мягко улыбнулся, - Только название, мальчик мой. И немного справочной информации.
Не обратив внимания на обращение «Мальчик мой», Снейп продолжал впиваться взглядом в старого мага.
А тот между тем устроился поудобнее и неспешна, смакуя слова, продолжил:
-Они жили где-то горной местности, в огромной укреплённой цитадели, судя по всему называемой Caer’a Muirehen, или Каер Морхен. Чем различаются эти два названия я не знаю, но как можно предположить из более презрительного отношение к второму, то диалектом. – Дамблдор сделал долгую паузу, подчёркивая значимость своих слов. Мастер Алхимии уже вовсё проклинал его за медлительность, что очень забавляло старика, - Я говорю «они», потому что на самом деле на знаю кто это был. Есть только неясные легенды о якобы невероятных магических и физических способностях, достигают которых с помощью секретных зелий. Но, лично мне это кажется что не о каких особых способностях не могло быть и речи, поскольку даже сейчас нет формул, способных изменять человеческое тело. Но, как бы, то, ни было, целая толпа фанатично настроенных крестьян весной 1249 года истребила почти всех членов этого ордена, а если точнее – около полутора сотен, и сравняла их крепость с землёй. Я настоятельно советую тебе почитать так называемый «Монструм». Спросишь у Помоны.
-И это всё? – Слабым голосом спросил Снейп. Потрясений на сегодня для него было слишком много. – Поттер пошёл к этим… людям?
-Пожалуй, да, Северус. Хотя, вряд ли кто-то из них до сих пор жив, – Безучастным голосом сказал Дамблдор. – Добавлю лишь, что среди учеников обучение заканчивают только двое из десяти.

Каэр Морхен. Древняя крепость, видавшая на одну осаду. Замок, ставший свидетелем и мучительных смертей двухсот мужчин и детей, и воистину чудесных возвращений с того света. Лицезревший за свою тысячелетнюю историю бурный восторг и истинное счастье, горечь поражения и жажду мести.
Каэр Морхен был построен двумя магами-отшельниками; с самого начала ему суждено было стать единственным домом для ведьмаков. Обителью, где они могут быть спокойны, не отвлекаясь на людскую ненависть, передавая своё искусство наследникам.
Но… Вскоре ренегаты умерли, оставив после себя мутагенные эликсиры и ужасающие хроники проводимых мутаций, культивированные растения и, собственно, самих ведьмаков, уже тогда обречённых на вымирание. Они пытались, пытались восстановить былую мощь своего клана. Пробовали пользоваться оставленными декоктами, поя ими детей. Надо ли говорить, что стало с теми детьми? Эликсиры, не обузданные магией, творили с учениками ужасные вещи. Каждый не прошёл и первой стадии, умирая в кошмарных мучения. Вскоре от этих экспериментов отказались, и стали искать магов, могущих помочь, но, увы… не успели.
Весной 1249 года на великую ведьмачью цитадель напали. Да и кто напал?! Крестьяне, разгоряченные и взбудораженные бредовой книгой! Анонимный манифест “Монструм”, направленный против ведьмаков, разошелся стотысячным тиражом и привел к стихийным самоуправным казням представителей Ордена Ведьмаков. Около ста пятидесяти взрослых ведьмаков пали, защищая свою жизнь. Каста, члены которой некогда считались самыми искусными войнами, полегла под натиском тысяч крестьян и пары магов.
Возможно, всё не сложилось бы так печально, если бы до этого «ополчение» не осаждало крепость два года. Ведьмаки просто захилели, а часть учеников, даже умерла, не получая нужных трав для продолжения мутаций.
Так и получилось, что выжили только те, кто в то время был «на большаке», занимаясь своей естественной деятельностью – сиречь, ведьмачеством. Они, «счастливчики», вернувшись, обнаружили только полуразрушенную крепость и тысячи костей наподдавших, которых после осады убили свои же маги. Все останки, не различая: ведьмачьи ли, людские, были свалены в защитный ров, окружавший замок, как напоминание о бесчинстве происходящего здесь.
Полностью целыми в крепости, пожалуй, остались только подземелья. Куда люди сунуться не посмели только из суеверного ужаса заразиться «дьявольщиной», хотя всё же догадались заглушить канализационные отверстия и затопить их.
Остальным частям цитадели так не повезло. Их или серьёзно повредили, как, например, три из четырёх башен, или разрушили совсем, буквально сравняв с землёй, как это сделано с защитными стенами и ведьмачьими «апартаментами» - крылом, состоящим из нескольких десятков комнат, служащим местом для отдыха.
Относительно целыми остались только чудом, а скорее – волей осаждающих магов, едва задетый пушечными ядрами донжон, и северная башня, хотя по всем правилам физики именно она должна была подвергнуться обстрелу нападавших.
Дело в том, что именно в ней некогда жили основатели ордена – маги- ренегаты. И они основательно озаботились о собственной защите, настолько сильной, что она выдержала пушечный обстрел, лишь частично повредившись.
Кучка живых ведьмаков вскоре канула в небытие. Кто-то банально умер. От клыков малочисленных чудовищ, от восстаний и революций, собственной смерти: несмотря на сильно замедленное эликсирами старение, такое тоже стало частым событием.
Кто-то нашёл «лучшую жизнь».
Несмотря на всю абсурдность этого утверждения и биологическое бесплодие, некоторые обзавелись семьёй и… тоже кончили на пиках революционеров.
Стены Каэр Морхена, должные служить вечно, потеряли свою душу уже через четыре сотни лет. Ведь без ведьмаков он уже не замок, а просто нагромождение камней, потерявшее свою цель и ставшее бельмом на глазу у природы.
Черноволосый подросток, осторожно шагая по каменным плитам нижнего двора, ещё не ведал, что ему суждено вселить душу в древние стены.
Впрочем, Гарри Поттера сейчас мало что волновало. Все мысли в его голове были заняты только камнями впереди и оценкой их… крепости. Каждый из них так и норовил провалиться или раскрошиться, поддавшись давлению кустарников и разнообразной, но жёсткой травы, выпирающей их сколов и стыков в плитах. Поэтому он физически не успевал смотреть по сторонам, а смотреть было на что.
Едва пройдя по узкому каменному карнизу, и взобравшись на гору обломков, полвека назад ещё, возможно, гордо называвшихся «Главные ворота». Он оказался во внешнем дворе, видимо, служившим местом тренировок молодежи и… конюшнями. Поттер слегка опешил от увиденного характерно вытянутого лошадиного черепа, одиноко лежащего поверх белеющего остова, и невольно задался вопросом: «А содержат ли лошадей сейчас? Скажем, у таких снобов как Малфой…»
Он тряхнул головой, отгоняя совершенно не нужные сейчас, впрочем, как и вообще, мысли. Кому интересны Малфои?!
Здесь, больше всего ощущались незаметные снаружи за каменными стенами разрушения. Пожалуй, он затруднился бы сейчас даже предположить, как всё выглядело вначале. И это грозило стать большой проблемой.
Огромные дыры в стенах постепенно озарялись ярким малиновым светом.
«Надо поторопиться, - Подумал Поттер, привычным жестом запуская руку в слипшиеся волосы. На пальцах осталось неприятное маслянистое ощущение. – Не хватало ещё гулять поэтому хлипкому замку в темноте».
Он собрался с мыслями и осторожно вступил на каменную лестницу, ведущую куда-то внутрь, и оказался на большой площадке, выщербленной, казалось, прямо из скалы. Площадку с четырёх углов окружали острые остовы оборонительных башен, связанные между собой стенами из грубо отёсанных кусков скальной породы. Тяжесть всего зла, совершённого здесь, мёртвым грузом навалилась на Гарри. Неожиданно он вспомнил строки из книги:
«…все они нашли там свою смерть. Каждый, и стар и млад, встретили кончину гордо, и смело, до конца не пуская осаждающих внутрь главного двора. Я был однажды свидетелем подобного: в Храме Солнца, когда борцы за «новую жизнь» перебрались через стены и стали убивать послушников и жриц. Тогда они тоже убивали за свою идею, убивали, по сути, беззащитных. А жрицы и ученики стояли до последнего, закрывая ворота в храм собственными телами…»
Неизвестный Геральт описывал это мельком, не упоминая также о своём участии в этих событиях. Ведь не мог же он стоять и смотреть, как умирают дети?! А возможно и мог… Чужие времена – чужие нравы.
Как бы то ни было теперь Гарри должен нести ответственность за Каэр Морхен, и всех, кто находится здесь. Ему оставалось лишь надеяться, что он справиться.
Он прибавил шагу, быстрее проходя неприятное место, и вбежал по широкой лестнице, остановившись перед небольшими, два на три метра, воротами. Насквозь трухлявая железная решётка была опущена. Поттер усмехнулся и направил на неё свою палочку.
«Pyrobolos Jacere» - сухие губы с трудом произнесли длинное заклинание, и решётка, натужно скрипя и рассыпаясь прямо в воздухе, упала на камень внутреннего двор. Там же, только чуть правее, упала подставка для факела. Крепления не выдержали толкающей волны магии и рассыпались.
Здесь было гораздо, гораздо больше места, по сравнению с виденным здесь раньше. Пожалуй, здесь уместился бы даже весь Главный зал Хогвартса.
Гарри содрогнулся от такого сравнения, и попробовал представить бегающих здесь детей. Весёлых, жизнерадостных, и что-то громко кричавших друг другу. Не получилось. Может, потому, то у ведьмаков не может быть детства?
Поттер печально дёрнул уголком губ и, уже не осматриваясь по сторонам, пошёл к темнеющему прямо напротив него зеву главного входа.
Хватит на сегодня сравнений.


***

Отнесешь? Птица недоверчиво косилась на старца жёлтым глазом. Он вздохнул, признавая тщетность свих попыток.
-Пожалуйста, всего одно письмо, - Сова осталась сидеть неподвижно, никак не реагируя. – Вдруг ему сейчас плохо?
Птица осторожно зашевелилась, и старик возликовал. В душе.
- Ты отнесёшь ему подарки, представь как он…
Сова закричала, тяжело поднявшись с подоконника и перелетев с подоконника на плечё человека. Он несмело улыбнулся, привязал пакет с подарком и письмо, на специальную систему ремешков, затянутых на спине птицы. Поднёс её к открытому окну.
Сова улетела к горизонту, становясь тёмной точкой на фоне закатного солнца.

***

Он медленно зашёл внутрь, мягко ступая по гнилым остаткам деревянных ворот. Неизвестно, упали ли они, поддавшись напору стихии, или им помогли, но факт оставался фактом. Когда-то, должно быть, крепкое дерево, превратилось в преющею кашу.
Солнце почти зашло за край горизонта, освещая ярко-оранжевыми бликами окружающие предметы. Обрисовывая длинные тени. Через дверной проём почти не проникало света, и в холе стоял полумрак, за исключением одиноких светлых островков. Лучи закатного солнца проникали через дыры в каменной кладке стен и крыше. Островки становились всё бледнее, тени наползали на серые стены, скрывая от глаз Гарри окружающее пространство.
«Lumus» - Он поднял палочку, но слабенькое заклинание едва осветило пол под ногами и его одежду. Весьма, и весьма потёртую.
Поттер громко прокашлялся, вздрогнув от жуткого эха, и поднял палочку над головой, на вытянутой руке.
«Flamma Maximus» - Свет полыхнул, ослепив на мгновение юношу. Мертвенный свет освещающего заклятия тот час же осветил вестибюль. Покрытые тьмой стены вынырнули из темноты, открыв взору Поттера покрытый пылью пол в частности, и полный кавардак вообще. На каменных плитах валялось разбитое стекло, блестящее тёмными гранями в лучах чар, свёртки серой задубевшей кожи, камни, некогда составляющие своды потолка.
И скелет, одетый в коричневую кожаную куртку и полуистлевшие штаны. На куртке блестели серебряные набивки. Он мирно сидел у стены, слепо таращась глазницами в стрельчатое окно у потолка. Поттер осторожно подошёл ближе, стекло оглушительно хрустело под ногами. У правого плеча, обнятый костлявой рукой, стоял серебряный меч с крестовидной гардой – присмотрелся - на клинке был вытравлен затейливый рисунок, изображающий множественные миниатюры с участием ведьмаков и чудовищ. У левого плеча стоял такой же меч, но уже из более тёмного металла, припорошенный пылью, Казалось, он поглощал свет, в отличие от своего серебряного собрата.
«Ведьмак» - Пришла в голову Гарри уверенная мысль. Должно быть, последний в замке. Он специально встретил свою смерть в холле. Выказывал предупреждение пришедшим? Демонстрировал непокорность? Или ждал нового ученика, что бы отдать своё наследство – два меча, серебряный и стальной. Поттер не знал, но не прикоснулся, ни к останкам, ни к оружию. Позже. Он пошёл дальше, сквозь тёмный туннель.
И оказался в большом просторном зале. Он простирался во тьме, и только выйдя на его середину, Гарри смог относительно хорошо рассмотреть очертания залы. А рассматривать было что: зал, несмотря на воистину огромные размеры, использовался и как продолжение холла, и как одна большая столовая. Об этом судили большой камин у правой стены и чугунный котел, зияющий слепой дырой. Весь зал опирался на широкие сводчатые колонны, а стены были покрыты гравюрами, должно быть, изображавшими битвы с чудовищами. Рассмотреть сейчас их не представлялось возможным. Над камином одиноко висел оборванный гобелен. В стрельчатые окна задувал холодный ночной ветер. Огромная прореха в потолке, которую до этого скрывала тьма, показала себя. У камина, придавленная несколькими крупными обломками, накренившись, лежала столешница.
Поттер медленно прошёл к окну, выглядывая наружу. Стены Каэр Морхена терялись в темноте. Солнце уже зашло, но луна и не думала выглядывать. Почему-то стало ужасно одиноко в этом пустом замке, в котором, наверняка, нет даже крыс. Гарри вздохнул, отвернулся от проёма и направил палочку на ближайшую груду обломков.
«Propheta Rerum Omnium Opifex» - Мусор медленно, текуче оплавился и превратился в простое плетеное кресло. Одна ножка была подкошена, но не настолько, что бы угрожать устойчивости. Юноша кинул сумку рядом и блаженно развалился в кресле, закинув руки за голову. Идти дальше, тем более в темноте, было опасно, а потому…
-Альфред!
Пред ним появился седой эльф, обычно спокойный, сейчас он удивлённо рассматривал своды залы. Альфред был домовиком одного из древних, но давно обедневшего чистокровного семейства. Даже в его имени, не по эльфийски длинном и несозвучном, звенели отголоски аристократического прошлого. Семейство не так давно загасло, и виной этому отнюдь не Тёмный Лорд, а простая старость. И эльф, вместе с несколькими собратьями оказались на улице. Более молодые умерли, постарше – смогли устроиться на работу в Хогвартс или в другие семьи. Добби, по просьбе Гарри искавший домового эльфа, вытащил Альфреда практически со смертного одра. Старый эльф даже не пытался найти нового хозяина, убитый горем. Поттер пришёл к выводу, что лучшего ему не найти. Практически все эльфы, получившие одежду ли, осиротевшие, вскоре после освобождения умирали, не вынеся потери хозяина.
В планы Гарри не последнее место было отведено обустройство Каэр Морхена, тем более, что если он хотел провести Трансмутацию в кратчайшие сроки, да и вообще провести, нужны были вторые руки. Он захотел завести эльфа. Не молодого, купленного в специальном магазине – таких эльфов поголовно регистрировали в министерстве, а освобожденного – которого вряд ли кто и хватиться. В этом ему помог верный Добби, в тайне от Дамблдора искавший свободных собратьев.
-Где мы, Хозяин? – Степенно спросил Альфред, рассматривая горы мусора на полу. Видимо, темнота ему помехой не была.
-Я надеюсь сделать это место своим домом, - Ответил Гарри, внимательно следя за звездами за окном.
-Домом? Боюсь, здесь слишком много мусора, - Ответил эльф, смотря прямо в глаза юноши.
По губам Поттера скользнула улыбка.
-Об этом поговорим позже. - Он подобрался и продолжил: - Я хочу что бы ты осмотрелся здесь. Завтра утром расскажешь. Иди.
Получив приказ, Альфред поклонился и с громким хлопком исчез.
Гарри уже не видел этого. Усталость взяла верх.

***

Проснулся Поттер от противного уханья, так некстати раздавшегося сквозь сон. Он слепо распахнул глаза, сразу же сощурившись на яркий утренний свет.
-Что?..
-Это сова, Хозяин. Я хотел снять вашу посылку, но она не давалась в руки, - Радом раздался сиплый голос Альфреда.
Поттер со стоном встал с кресла. Спина отозвалась протестующей болью: как бы хорошо, не было трансфигурировано кресло, магический каркас всегда имеет вид простого стула. И ощущения от сидения на такой мебели соответствующие.
Голова была тяжёлой, и отдавалась глухой болью на каждую попытку наклониться или открыть глаза.
-Альфред? – Гарри обернулся в сторону, откуда доносились шуршащие звуки, - Который сейчас час?
-Сейчас утро, сер.
Глаза Поттера постепенно привыкли к яркому свету, открывая всю картину происходящего. Он стоял в большом светлом зале, не как не вязавшимся со вчерашним образом. «Наверняка всё это из-за темноты», - подумалось Гарри. Сквозь проёмы окон светил чистый солнечный свет, заставляя жмурить глаза. У дальней стены темнела деревянная дверь, не как не вязавшаяся с образом старинного не обитаемого замка. В углу, в камине, весело трещал огонь. Стол встал на все четыре ножки. Сверху на нём восседала белоснежная Хедвиг, с независимым видом обклёвывающая плод какого-то растения. Мусора заметно поубавилось. «Наверное, работа Альфреда», - Подумал Гарри.
Сам эльф оказался позади него, одетый нелепый сиреневый свитер. Он стоял над кучей мусора, движением пальца поднимая ненужный хлам вверх и выкидывая его за окно. Относительно нужные вещи, например жестяные миски, служившие посудой, или рулоны не сгнивших кож, он складывал у самой дальней стены, сортируя по категориям.
-Убираешься? – Спросил юноша для поддержания разговора. Альфред развернулся, явив Гарри чумазый нос.
-Как видите, сер, - Поттер поморщился. Он ненавидел все эти обращения, и считал что «сер» и «хозяин» подходит больше старику, чем юноше. Ну какой из него хозяин?! Эльф считал иначе, - Желаете позавтракать?
-Завтрак? Откуда? – Удивился Гарри.
Альфред поморщился.
-Пока вы спали, я успел сходить в магазин. – Сказал он, не отрываясь от своего высокоинтеллектуального занятия. Разборки мусора.
-А откуда деньги?
-Деньги я взял в вашей… сумке. И впредь постарайтесь складывать свои вещи более аккуратно…
-Я складывал их так, как считал нужным, - Машинально огрызнулся Поттер. – Но подожди… Кто разрешал тебе капаться в моих вещах?!
-Вы, - Невозмутимо ответил эльф, разворачиваясь и пялясь в точку, чуть выше его живота. – Вы сказали, что, «собираетесь обустроить это место».
Гарри молча покачал головой, завязывая на память узелок никогда не бросаться словами.
-Хорошо, давай свой завтрак, - Буркнул он. – Но, я надеюсь, ты осмотрел замок?
-Да… - Протянул эльф, - Посмотрел. И с высоты своего опыта, как хранителя тайных ходов и подземелий поместья Праччет, могу сказать, что большей разрухи я некогда не видел.
-То есть?
-Ешьте. Позже. И не забудьте освободить от ноши свою сову.

***

«Дорогой Гарри!
Прежде всего, хочу упрекнуть тебя в твоём необдуманном и преждевременном побеге. Да-да, именно побеге, потому что по-другому это назвать не как нельзя.
И всё же я надеюсь на твоё благоразумие. Твой необдуманный поступок вызвал сильный дисбаланс сил ордена в частности, и морального духа выше названных вообще.
Я, а так же и твои друзья, другие члены организации, прекрасно понимаем твои переживания по поводу сверти близкого человека. Но на твоих плечах великая ответственность, ты - Избранный.
Я в достаточной мере могу представить, что ты собрался сделать, вступив в связь с таинственной кастой воинов. И это ужасно. Из исторических книг мне стало известно примерное устройство ордена вообще, и методы обучения их учеников в частности. И до сего момента я не мог представить, что ты посмеешь обречь себя на подобные испытания.
Как ты лично написал несколькими неделями ранее, детская мысль – уйти от своих обязанностей… Я был очень разочарован столь дерзким тоном того письма, явного говорящим о твоём недовольстве мной. Приношу свои извинения, даже если и не представляю, чем мог обидеть тебя.
Ну а потом, ведь твой день рождения ни кто не отменял? В силу некоторых, происходящих ранее событий, я не смог отдать тебе твой подарок лично, так же, как не могу сделать этого сейчас. Тем не менее, я дарю тебе то, что считал наиболее важным в тот момент. Они не зарегистрированы в Министерстве, что, как я полагаю, важно для тебя, потому что были рождены в семье.
Желаю счастья и любви.
Всегда твой, Альбус П. В. Б. Дамблдор, Директор школы Хогвартс.
P.S. Сириус, будучи «опасным преступником», считал, что его жизни может угрожать опасность. Что вскоре и оправдалось. Говоря коротко, он завещал тебе и Румусу Люпину своё состояние, а так же дом, со всеми прилагающимися к этому титулами. Ремус сразу же передал все титулы и большую часть денег тебе, но, как более старший из вас, оставил за собой право на дом по адресу Grimmold - Places, 12.»
Письмо было написано хорошо знакомым завитым подчерком.
«Вот так, - Подумал Гарри, - Холодно и официально, расчётливо и взвешенно».
Внутри поднялась раскаленная ярость, Поттер с силой ударил рукой по столу. Старинная столешница отозвалась протестующим сипом.
Да как он смеет!? Юноша вскочил и заметался, не зная, куда деть себя от стыда и гнева. Он… он… он.… Как?!
Мысли в голове путались, наскакивая, друг на дружку и мешая связно… возмущаться! Он просто насмехается над ним! Гарри рванулся к своей сумке, где, обмотанные старыми носками, лежали два портала – в Лондон и к озеру, но замер на полпути…
По губам скользила несмелая улыбка.… От осознания собственной поспешности и глупости. Ведь на то и был расчёт! Дамблдор хотел, что бы он, ослеплённой яростью, пришёл к нему, требуя сам не зная что.
Поттер облегчённо развалился на стуле. Сзади раздался несмелый голос:
-Сер?
-Да, Альфред? – Растягивая гласные, спросил Гарри.
-Хозяин… Ваше письмо…
Поттер резко распахнул глаза, выходя из прострации и вспоминая постскриптум Дамблдора. Сириус оставил ему наследство! Старая, уже успевшая притупиться горечь потери вырвалась из глубин сознания, где прибывала уже пару месяцев, с того самого момента, когда Гарри нашёл книгу в библиотеке.
-Хозяин? – Сейчас голос эльфа звучал более настойчиво. Поттер почувствовал в нём знакомые дребезжащие нотки истерики. Обернулся.
Альфред стоял возле камина, и держал в руках его письмо. Отблески пламени отражались от зелёных чернил и создавали блики, и только спустя пару мгновений, до него дошло, что сухие чернила блестеть не могут…
Письмо, переливаясь светло зелёным цветом, призывно «мигало», будто просясь в руки. Поттер поддался. Как зачарованный, он рванулся к письму, едва не снеся при этом эльфа.
Как только он дотронулся до бумаги, она взорвалась, разбросав вокруг себя тысячи зелёных искр. Часть попала во зло зашипевший огонь.
Гарри замер, нервно оглядываясь вокруг и ожидая подвоха. Он был уверен, что это очередные приколы того же Дамблдора. В голове всплыли строчки, выведенные знакомым «сказочным» подчерком:
«…ведь твой день рождения ни кто не отменял? В силу некоторых, происходящих ранее событий, я не смог отдать тебе твой подарок лично, так же, как не могу сделать этого сейчас. Тем не менее, я дарю тебе то, что считал наиболее важным в тот момент. Они не зарегистрированы в Министерстве, что, как я полагаю, важно для тебя, потому что были рождены в семье…»
-Здравствуйте, сер! – Сзади раздалось два дружных голоса, до противного сладких и дружелюбных. А вот и «подарочек»…
Гарри медленно развернулся, проклиная про себя бывшего директора. Он боялся увидеть то, что.… Не зря боялся.
Перед ним стояло два абсолютно идентичных домовика, преданно взирающих на него своими огромными шарообразными глазами, и этим до ужаса напоминая Добби.
«Близнецы», - понял Поттер. И не ошибся.
-Я Дилли, сер…
-А я Тилли, сер…
-С днём рожденья!
Гарри медленно выдохнул, нервно теребя рукав рубашки. За пару месяцев, проведённых им в обществе Альфреда, пока тот прятался в шкафу и вылезал лишь по вечерам, он успел порядком отвыкнуть от взбалмошного характера большинства домовиков.
Поттер перевёл взгляд на старого эльфа. Он стоял в стороне, почти вжавшись в стену, и с едва ли не со священным ужасом взирал на братьев.
«Наверно, он уже порядком отвык от этого, - Пришло на ум Гарри. – В семье, где веками чтили правила чистокровных, ревностно относясь ко всем веяньем моды, детенышей, должно быть, с рождения учили быть сдержанными и невозмутимыми».
Юноша тряхнул головой, отгоняя лишние мысли.
-Сер… - Альфред робко подал голос, правильно растолковав замешательство хозяина. Он всё ещё был немного бледен, - Нам действительно может понадобиться помощь…
Он выразительно мотнул лопоухой головой в сторону близнецов, с интересом следящих за ними.
-Может понадобиться помощь?! – Взревел Гарри. В его голове уже прочно выстроилась картина – два эльфа, застывших в раболепной позе, и он – возвышающийся над ними, и протягивающий каждому по носку. – Какая к чёрту помощь?! Зачем?!
-Н-но сер, если вам нужно восстановить… я-я-я… то есть, мы… Можем…
Гарри хотелось выброситься в окно. Предварительно оторвав всем головы, и сравняв цитадель с землёй.
Он был в замешательстве. В голове образовался вакуум.
Какая-то часть Поттера хотела поддаться эмоциям и зову сердца, сиречь, свершить всё вышеописанное. Другая же, более жёсткая и повзрослевшая, в чём-то оставшаяся по детски наивной и простодушной, требовала свершиться стремлению, за эту неделю уже переросшему в мечту и, что греха таить, манию – восстановить древний замок и… жить счастливо? Абсурд. Но жить хотелось. Очень.
С самого детства Гарри мечтал иметь дом, родной и уютный, только Его. Ночами, наполненными слезами и надрывным плачем в подушку, он грезил о родном доме, его крепости. Крепости, которая будет существовать только для него, вне пространства и времени, вне привычной географии большинства людей.
И Каэр Морхен был олицетворением того самого дома, местоположение коего не было известно не одному связно мыслящему существу. Разрушенный? Ну и что? Проклятый? Плевать!
С юношеской бесшабашностью Поттер отмёл все доводы разума, и продолжал их игнорировать, по сей день.
Он медленно откинулся на стену, мученически вздохнув.
-Хорошо, - Произнёс Гарри, смотря в пустоту, - Куда их можно отправить? Альфред?
Старый эльф мигом подобрался, выпрямился, видя, что упрашивать больше не нужно, и хозяин пришёл в относительное равновесие. Юноша ничего не заметил.
-В северную башню, сер. – С готовностью ответил Альфред, быстро почувствовав своё главенство над двумя маленькими существами. – Быстро. Вон!
Близнецы исчезли с оглушительным хлопком.
-Почему именно туда?
-Сейчас, сер.
Оказалось, что северная башня – единственное место, относительно целое, крепкое, а посему пригодное для жилья. На общем плане, который Альфред развернул на столе, эта часть замка была подписана как «Покои». Чьи, осталось загадкой
-Возможно они предназначались для высокопоставленных гостей, - Предположил эльф, имея в виду верхние ярусы, обустроенные лучше всего. Он ошибался.
Поттер уже достаточно знал, что бы уверенно сказать: «Здесь не могли принимать гостей!» Причём любых. Положение в обществе не играло значения. Естественно Гарри промолчал.
Под комнатами располагался лазарет, а так же, практически у самой земли – что-то вроде гостиной.
В бочкообразном донжоне располагалась библиотека, изрядно «подмоченная» частыми дождями, но сохранившая относительно целыми почти половину всех книг. Туда Гарри хотел отправиться в первую очередь, но Альфред отговорил его, аргументировав это тем, что раскрошившиеся перекрытия оставили висеть всю стену «на соплях». Так же в здании располагался главный зал и «оружейка», зияющая огромным проломом в полу. Её стены ещё сохранили следы пламени огня плавильных печей. Сохранилась даже малая алхимическая лаборатория. К сожалению, потолок в том месте основательно обвалился, похоронив под своими обломками бесчисленное множество склянок и бутылочек.
-Ну а подземелья? Ты был там?! – Взволнованно спросил Поттер.
-Нет… - Покаянно ответил эльф, опустив голову и пряча хитрую улыбку.
-Почему?! – Взвыл Гарри. Он хотел как можно скорее убедиться в сохранности нужных ему декоктов, или хотя бы в наличие их рецептов. Последнее было наиболее нежеланно в силу того, что нужных ингредиентов просто могло не оказаться в этом времени.
-Я не успел, сер. - Заметив недоумённый взгляд, он добавил: - Я хотел успеть убраться здесь до того, как вы проснетесь.
Он широким жестом обвёл залу.
Это была почти правда. Альфред просто побоялся соваться в тёмное, вонючее и ужасно сырое подземелье. И был уверен, что его маленькая ложь послужит во благо.
Гарри тем временем с сомнением оглядывал предмет «уборки». Он был уверен, что слово «уборка» определённо подразумевает под собой уничтожение мусора, а не его складирование в углу. Промолчал.
-Ты закончил? Тогда я туда, - добавил он, дождавшись утвердительного кивка.
Эльф переполошился.
-Н-но к-как, сер? Т-там же…
Поттер прервал его поползновения решительным возгласом.
-Хватит! Всё в порядке, некто не тронет меня здесь, - окончил он сварливо. - А ты, пока я буду шляться по мрачным местам и выполнять твою работу, займись северной башней. Я хочу поселиться там как можно скорее.
Гарри рывком отлепился от стены и направился к единственной здесь двери.

***

Оттуда воняло. Очень. Едкий и противный запах казался вязким, клубами витая над входом и заставляя Поттера слегка морщиться. Пахло чем-то вроде аммиака или йода.
«Летучие мыши там, что ли, завелись?» - Мрачно подумал Гарри. Он как-то обречённо разглядывал тёмный вход в подземелье, прикидывая, что будет, когда он войдёт. Потеряет сознание? Задохнётся? Будет сгрызён летучими мышами? Или сначала будет сгрызён, удушен, а потом уже потеряет сознание? Поттер сглотнул слюну, и окружил голову воздушным пузырём. О, какое наслаждение вдыхать чистый воздух!
Он осторожно спустился в проход, держа светящуюся палочку на вытянутой руке. Под ногами что-то тихо шипело, обильно выделяя влагу. Кроссовки моментально намокли. Это было похоже на влажный мох, но незамедлительно вязло и тянулось, когда Гарри шагал. Видимо, мыши здесь всё-таки были. Уж неизвестно, летучие ли, но были.
В длинном коридоре, по которому Поттер шёл, спускаясь вниз, не было ровным счётом ничего интересного. Серые стены, покрытые слизью и липнувшим к ним бледными подземными червяками, навевали тоску и уныние, попеременно перерастая в брезгливость и отвращение.
Но вскоре, справа показались ступеньки, ведущие в огромный грот. Он поднялся. В темноте слабо фосфоресцировали какие-то растения. «Flamma Maximus» - полыхнувший свет осветил пещеру.
Фосфоресцирующими растениями оказались какие-то грибки, почти прозрачные, они разрослись по всей стене, хотя раньше, Гарри был в этом уверен, довольствовались маленькой нишей.
У стен, скрытые слизью и грязью, стояли металлические столы и шкафы. Поттер приблизился, под ногами неизменно хлюпала грязь, мелко звенело стекло. «Purificare» - он направил палочку на одну из полок. Грязь мгновенно собралась с поверхности, спрессовавшись в маленький круглый комок, который растворился в воздухе.
По гроту разнёсся восхищенный вздох, неуклюжий подросток дёрнулся, задев шкаф. Хруст, звон. На полу растеклась вязкая белёсая жидкость.
Кому-то теперь не отвертеться от долгой уборки…

-Твою мать!
-Осторожней, Северус…
Снейп с раздражением посмотрел на безмятежного Дамблдора.
Старик был одет в фиолетовый магловский костюм и чёрную шапочку, чудом держащуюся на самой макушке. На ноги были обуты магловские кроссовки. За плечами он нёс вещмешок, а бороду заплёл в длинную косичку. Она болталась из стороны в сторону в такт шагам. И главное – ни травинки!
Сам зельевар был сплошь и рядом облеплен лесным мусором. Хлюп.
-Блять!
Нога Снейпа с хлюпаньем провалилась в болотную грязь, забрызгав штанину и налив воды в туфли. Сзади маячили мрачный Люпин и Тонкс.
Оборотень с поистине кошачьей грацией двигался меж деревьев, не задевая листьев и бесшумно ступая по земле. Ночью землю освещала молодая луна.
Тонкс, самая хрупкая из всех троих, старалась не отставать и, одновременно с этим, не испачкать мантию. Получалось это у неё из рук вон плохо. Неуклюжая, она создавала больше всех шума.
Северус молча проклял тот день, наступая в очередную канаву, когда Поттер додумался сбежать из дома. Ровнехонько вчера, довольный Дамблдор посреди ночи ввалился к нему в спальню и сообщил, что нашёл замок этих монстров. Отлично, подумал тогда Снейп, одной проблемой меньше. Куда там! С самого утра они брели по лесу, который вскоре плавно и незаметно перешёл в болото. Просто окружающий их лес как-то неожиданно сменился кустарниками, а под ногами захлюпала вода.
Сзади послышался треск, глухой звук падения, Северусу даже не понадобилось оборачиваться, что бы убедиться – упала Тонкс. Он уже достаточно наслушался её громкого визга, оглашающего лес неизменно.
Небо темнело. Где-то в кронах деревьев шуршали птицы.
«А Грюм там сейчас рвёт и мечет», - злорадно подумал Снейп. Дамблдор наказал ему руководить орденом в их отсутствие, оставив записку. Зная стиль директора Хогвартса, можно представить состояние старого аврора.
-Думаю, пора остановиться на ночлег, Альбус. – Сзади послышался хриплый голос Люпина.
Снейп обернулся. Тот тащил Тонкс чуть ли не на себе, пачкая поношенную мантию и вещевой мешок.
Они выбрали маленькую сухую полянку, сбросив плащи и разбредшись вокруг.
-Как маглы, - хмуро бормотал себе под нос Северус, - как чёртовы, грязные маглы.
Они не могли пользоваться ни волшебством, ни волшебными предметами. «Экспедиция» не была одобрена министерством – да что там! – оно вообще не знало о ней, и пользоваться любой магией было чревато.
Дрова складывали на поляне, скоро там засверкал аккуратный костёр.
Ужин. Постель. Сон.
Снейп блаженно развалился на своём плаще, не имея сил даже отмахиваться от насекомых. Ноги гудели.
На полянке, освещаемой только светом костра, было почти уютно. Из темноты зловеще светились глаза Люпина.
Вдруг Тонкс тихо встала, скрывшись в кустах. Глаза не дрогнули.
«Стесняется», - усмехнулся Снейп,- «Весь день терпела, и теперь стесняется. И этот тоже хорош…»
Лес замер, затаившись во тьме. Костёр погас, не оставив тлеющих огоньков.
Чавкающий звук.
Тихий перестук.
Сигнальные чары сработали.
По лесу разнёсся истошный женский визг.
Оборотень зарычал.

***

Шаг. Шаг. Шаг.
Настороженность. Ожидание. Усталость.
Гарри Поттер осторожно входил под своды замковой библиотеки, с каждым шагом ожидая, что на голову ему свалятся тонны камня.
«Гермиона бы удавилась от зависти», - подумал он. – «Кто бы мог подумать – самая старая библиотека Британии!»
Оная делилась на три комнаты, с одним большим окном в каждой. По стенам шли длинные стеллажи, заставленные книгами и свитками. Около окон стояли столы и металлические барабаны, для свитков. Было даже некое подобие ученических парт.
Поттер устало развалился в только что трансфигурированном кресле, радуясь, что отвязался от Альфреда.
Тот с самого утра похвалялся «прекрасно сделанной спальней».
На взгляд Гарри, там не было ровным счётом нечего сделанного, а уж тем более прекрасно. Старая мебель, потёртая, взятая им непонятно где, и, то и дело осыпающаяся штукатурка с потолка. Всё. Но эльфу нравилось.
И ещё нужно было разобраться с библиотекой…
Поттер застонал.
Заплесневелые тома, та их часть, что не сгнила и не превратилась в труху, могла быть в любой момент погребена под правым крылом замка. Перекрытия рушились, крошились, каждый час осыпаясь мелким щебнем осыпаясь ему на голову. Ещё ночью, просыпаясь от каждого шороха и грохота сваливаемого мусора за окном, ему казалось, что замок стонет, скрипит, старчески доживая свои последние годы. Ну, нет, подумалось ему тогда, не дождешься. До утра спалось крепко.
Гарри с тяжким вздохом поднялся, мысленно прикидывая, с чего начать: свитков или книг? Пожалуй, и то, и другое было одинаково важно…
Он подошёл к стене, сев на корточки. На пол. Стеллажи занимали всю стену, и, как справедливо подумалось ему, низ должен был быть наименьше всего подвержен коррозии.
На нижних полках книги были завёрнуты в грубые кожи, сложены тюками и, наконец, стянуты бичевой. Запечатаны сургучом. Гарри наугад вытащил один такой, с таинственной пометкой «An. mut. Num. IV», на печати. Положил на стол. Взрезал кожу острым концом волшебной палочки.
Из распоротого бока вывалились пергаментные свёртки, Поттер не глядя, схватил один, развалился с ним на кресле.
Похолодел от ужаса, не отрываясь, как заговорённый. Читая. Вчитываясь. Перечитывая.
«На третий день умерли все дети, кроме одного отрока годов едва десяти. Оный, мучимый бурным безумием, вдруг впал в глубокое беспамятство, ране срока намеренного. Очи его стали аки стекло, непрестанно хватал руками он покрывало или же водил ими в воздухе, как бы желаючи ухватить перо пишущее. Дыхание стало громким и хриплым, пот хладный, липучий и смердящий выступил на коже. Снова ввели ему эликсир в жилы, и приступ повторился. На сей раз начался из носа кровоток, ушей, а кашель перешел во рвоту, после коей отрок совсем светшал и обессилел.
Признаки таковые не мягчали два дни. Кожа отрока, прежде залитая потом, сухой стала и горячей, пульс утратил полноту и жесткость, был, однако же, довольно сильным, скорее медлительным, нежели быстрым. Ни единого разу отрок сей уж не приходил в себя и не кричал боле.
Наконец настал день седьмый. Отрок очнулся как бы ото сна и отверст очи, и были они како у змеи…»
Гарри наконец отбросил бумагу, будто та была заразна. Эти пятна… Он надеялся, что это гниль.
Перед ним с хлопком появился Альфред, от волнения, едва не влетев в стену.
-С-сер! Дамблдор! Они здесь! – Закричал он.
-Что? – Недоумённо переспросил Поттер. Мозги ни в какую не хотели работать, но где-то на периферии сознания крутилось: Дамблдор – следствие больших проблем!
Эльф энергично замотал головой, немо изумляясь безалаберности хозяина. Схватил того за руку.
Переместился.

***

-Закричала? Она? Ты уверен? – Поттер стоял посреди маленькой полянки, со скептицизмом смотря на миниатюрную девушку.
Тонкс была пронзена насквозь двумя пятнадцатидюймовыми шипами. И, вопреки всем физическим законам, до сих пор жила. Они входили в тело в районе ключицы, оцарапав кожу, и выходили под левой лопаткой. Пробито лёгкое… Она давно, должна была захлебнуться кровью, и Поттер не знал, почему метаморф до сих пор жив.
Как и не знал, почему не рыдает, захлёбываясь слезами, рядом.
Тело и мозг сковало какое-то оцепенение… Равнодушие?! Гарри поёжился, с ужасом понимая, что длительное путешествие по лесу с раздражительной змеёй не пошли на пользу его характеру.
Рядом с Тонкс мирно лежали Дамблдор и Люпин, погруженные в глубокий сон эльфийской магией. До прихода Поттера они пытались вытащить иглы, глубоко вонзённые в плоть.
Его не заметили.
Кровавый след тянулся из болотных дебрей, должно быть они тащили её сюда волоком.
На другом конце поляны, под деревом, большим темным кулём лежал Снейп. У него была сломана шея. Её уже успели зафиксировать.
Альфред не посчитал нужным ответить, сосредоточенно вычерчивая на земле маленький четырёхконечный треугольник. По одному лучу на каждую сторону света.
-Начинайте, сэр, - сказал он, закончив.
Гарри со вздохом взмахнул палочкой, стаскивая инертные тела к рисунку. Люпин, Дамблдор, Снейп; Тонкс – на юг, как самую ослабевшую.
Встал между ними, в центре, быстро вспоминая краткий курс рунологии от Флитвика. Делать это ему не хотелось до чёртиков, но ответственность, взваленная гриффиндорцем самому себе на плечи давила, призывала к ответственности. Ответственности, которая, по сути, существует лишь в воображении Поттера.
Медленно всплывали в сознании строчки, прочитанные случайно ещё на первом курсе, в Запретной секции; сейчас – обновлённые неугомонным Альфредом. Опасные, и тем не менее принимаемые за невинные. Что ж, так оно и лучше.
-Est véritable je dis, vous, les mages, mortel, - начал читать он с сильным акцентом, с трудом продираясь сквозь иностранные строчки.
-Je maudis de vous par la force, la volonté,
Sans accord; sans contempler le désaccord,
En s'opposant le Dieu, les pouvoirs du Diable.
На конце палочки стала закручиваться золотая спираль, с каждым словом медленно погружаясь концом в землю и приливая к северному лучу, сразу оплетая седую голову Дамблдора. Тот будто засветился изнутри, принимая чужую волю. От него свечение перешло к другим. Не один не очнулся, хотя Тонкс слабо застонала.
-Désormais vous - les Miens, le noeud du destin obéissant.
Sans droit à la désobéissance, à l'indépendance d'esprit, aux ordures.
Ma maison - Caer ' a Muirehen; vous êtes Mes visiteurs.
Les ancêtres à nous les témoins, et la magie!(фр.)
Поттер мотнул головой, перевёл дух, не столько от напряжения, сколько от волнения. Простое как перо заклинание, связывающее «господина» и «вассала», в четырёхразовом исполнение было чем-то неизведанным. Свободные формы этого заклинания использовались всеми повсеместно, от чистокровных школьников до их же родителей. И наложение этой клятвы на своих учителей казалось ему теперь чем-то вроде забавы, скрытой до поры, до времени. И смертельно опасной.
Поттер как сейчас представлял себе разъярённое шипение Снейпа.
-Давай перенес…
На поляне, падая на колени перед Дамблдором, с громким криком «Хозяин!» появились два абсолютно идентичных эльфа.
Поттер переглянулся с Альфредом, рука сама потянулась к карману.

***

-Альфред?
-Да-с? – рассеяно отозвался эльф, рассматривая двух своих сородичей с прямо таки живодёрским интересом.
-Умеешь накладывать заклинание забвения?
-Не-ет… Откуда? Я вполне добропорядочен, сэр, в моей семье с самого её истока не…
Поттер вздохнул и опустился на колени рядом с двумя оглушёнными эльфами, не обращая внимания на бубнящего Альфреда. Они не шевелились, прикрыв веками огромные водянистые глаза. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию.
Гарри направил на Тилли палочку, почему-то в самый последний момент зажмурив глаза, «Obliviate». Под веками поплыли жёлтые круги, вспышка света – мгновенное помутнение разума. «Obliviate». «Enervate».
Эльфы разом открыли глаза, слепо озираясь вокруг и пуская слюни, несвязно шевеля конечностями.
-Теперь они забыли всё, хозяин…
-Убери их!

***

Они поместили «новоприбывших» в светлую комнатку под оружейной, положив на наскоро сколоченные кровати, обтянутые грубой серой кожей. Никто не очнулся.
Тонкс так же была без сознания, проткнутая насквозь ядовитыми шипами.
В том, что те ядовитые, Гарри теперь не сомневался. Кожа вокруг вздулась, пошла пузырями и загноилась, в буквальном смысле сгнивая. Он боялся даже подумать о том, что твориться сейчас с её внутренними органами.
-Напои её Белой Чайкой, - кинул Поттер Альфреду, подходя к двери и открывая её, - белёсая жидкость в стеклянной бутылочке с металлической окантовкой. Она должна немного снизить боль.
-А вы куда?! – Истерично крикнул эльф в след.
Ответа он не услышал.

И опять лишь завывание ветра в холодных проходах замка, пыль, затхлая грязь.
Мерные гулкие шаги, и сыпавшаяся с потолка штукатурка.
Поттер хотел найти что-нибудь о местных чудовищах, способных метать ядовитые иглы. И об их яде. Он сильно сомневался, что здесь найдётся противоядие для обычных людей, но, как говориться, надежда умирает последней.
Гарри мерно ходил вдоль полок, по очереди вынимая целые книги и рассматривая первые страницы.
История. Физика, химия, естественные науки. Ведьмачьи заговоры и магия.
И только в последней комнате нашёлся относительно-неповреждённый том «Liber Bestiarium», с толстым корешком и тесненной металлом обложкой. Она закрывалась на маленький, символический замочек в виде русалки.
-Плантарий… стр. 64. – Пробормотал Поттер, читая оглавление и осторожно перелистывая страницы. На ощупь они отдавались неприятным тёрпким ощущением в пальцах, и до сих пор пахли свежевыделанной кожей.
Плантарий – раздел о растениях-чудовищах, был до смешного мал. Чудовище, стреляющее иглами, было только одно. Поттер поудобнее сел на кресле и приготовился нудно расшифровывать этот странный диалект староанглийского.
«Эхинопс, или белата, погробняк, а так же Larve Ratula.
Оные, переполненные злобой и колдовством, произрастают в местах массивных кровавых сражений, или же битв. Но токмо на болотах иль в окружении густых кустарниках позволяют себе произрастать в одиночестве. Обладают эхинопсы повышенным иммунитетом к воздействию на нервную систему и очень большой чувствительностью к огню. Как и все создания диавольские, не ведают страха и боли, кровотечений. Восприимчивы к серебру иль лунному свету. В бою, страхом обуянные, начинают метать во врагов своих шипы, ядом пропитанные. Супротив которого нет и не будет противоядия…»
Рядом прилагалось изображение этого растения – огромного красного бутона на тонкой серой ножке.
Поттер со вздохом встал с кресла, разминая ноющую спину. Поставил на полку книгу, пробегая пальцами по корешкам книг.
«Может, ещё найдётся противоядие?» - опустошённо подумал он.
Наконец Гарри остановился на чём-то по алхимии, название было стёрто. Юноша потянул книгу на себя, но…
-Хозяин! – Рядом с громком хлопком появился Альфред.
-Что тебе?
Эльф махнул рукой, уходя из комнаты. Раздражённый Поттер пошёл следом, гадая, что такого могло стрястись важного. Они шли долго: переходы, двери, постоянно попадающие под ноги обломки…
Вскоре Гарри понял, куда они направляются. Ускорил шаг. По коридору распространялся чудовищный запах гнилой плоти. Поттер побежал.
В лазарет он практически влетел, на ходу зажимая себе нос рукой.
На самой дальней кровати, у окна, лежали…
Гарри вырвало. Желчью, потому что уже несколько часов он ничего ни ел.
На кровати лежали останки. Сгнившие, тлеющие, Поттеру не когда не пришло бы в голову, что это – Тонкс. Молодая ведьма, метаморф, концентрация радости, счастья и неуклюжести в одном флаконе.
Вокруг летал рой мух, оседая на останки, внутри которых блестели два шипа. Словно новые.
Гарри сполз по стене вниз, не обращая внимания на вонь и только сейчас осознавая, что держит в руке «алхимию». Он открыл её наугад:
«Зелье Петри, или Anlis Magica Funueris. Всю жизнь, маг Петри искал способы увеличить свою магическую силу, однако, так и не преуспел в своём стремлении. Побочными эффектами его исследований стали несколько зелий. Вариант одного из них, Anlis Magica Funueris, используют те ведьмаки, кои искусны особо в магических навыках. В рукопашном бое бесполезно, поскольку крайне токсично и несовместимо со многими ведьмачьими зельями. При изготовлении используется одна мера Optima Mater, одна мера цветка двустрела, одна мера пирита, две меры лунной крошки. Использование в сочетании с «Поцелуем» (стр. 9) смертельно.»
Поттер вяло перевернул несколько страниц, читая новый текст. Шершавая стена царапала спину.
«Поцелуй, ведьмачьим эликсиром будучи, заставляет мутированный организм мгновенно свёртывать кровь, при соприкосновении с кислородом. Пред боем применяется, когда заранее известно, что чудовище способно наносить кровоточащие раны. В случае применения на людях мы имеем быстродействующий яд со свойствами, аналогичными вышеуказанным. При приготовлении используются две меры соцветия хмеля, одна мера переступня. Так же – высококачественный алкоголь или Белая чайка.»
Вот так…

***
Они бесплотными тенями скользили по земле, где уже столетиями не росли цветы.
Запахнувшись в плащи, они кружили свой жестокий хоровод вокруг маленькой группки людей, сгоняя их в разрушенный чудовищной силы заклятиями замок.
И они нечего не боялись.
Не потому, что бездушным существам по факту не имеют чувств, а потому, что с ними был их Хозяин. Повелитель. Господь Бог.
Лорд Волдеморт скользил над землёй, будто укутанный клубящимся облаком тьмы.
Он был велик. Прекрасен. Опьянён своим могуществом.
Он был жалок, слаб и стар. Уродлив. Немощен.
И сейчас Тёмный Лорд был на вершине счастья. Злобного, Страстного счастья.
Счастья всемогущества.
Что ещё нужно желать себе в этом мире?
Он силён, искусен и умён. Он вечен. А вечность означает беспредельное знание, бесконечное совершенствование, завершённость всех дел.
И ещё он только что поработил всю Англию. Мелкие группки не в счёт; он с усмешкой подумал о Хогвартсе. Теперь они - восстание, и Лорд полноправно объявил их вне закона. И даже Поттер не сумеет скрыться где-то в своей захудалой закрытой школе.
Где-то там, через море и пару сотен километров, его армия с рёвом и грохотом штурмует Министерство Магии. Им был дан приказ разнести министерское здание буквально по камешку, сколь оно уже не нужно.
Тёмный Лорд займёт свой трон в Хогвартсе. В Тайной комнате. В покоях своего предка, чьё величие соизмеримо лишь с ним. И будет править вечность.
Он с одобрительной улыбкой на губах, наблюдал, как очередной дементор почти нежно целует свою жертву. Медленно и тягуче. Сразу переходя к следующей.
Его слуги собрали всех людей в одну толпу. Все одинаково жалкие и безумные, люди сбились в кучу, уже не различая, авроры ли, заключённые.
Дементоры тоже не будут делать различий, первых не жалко, вторых – тоже не жалко. У него и так слишком много слуг, что бы заботиться ещё и об этих. Исхудавших, иссушенных, немощных. Ставших свидетелями стольких его ошибок. Они были не нужны.
Где-то на периферии слуха раздался громогласный рёв Грюма, заглушённый шумом и гамом. Криками. Через секунду все орденцы переместились с помощью портала.
Ещё полчаса назад Волдеморт был озабочен тем, что орденом Феникса командует старый аврор, не Дамблдор. Но вскоре это перестало его заботить. Какое ему дело до старика?!
Возможно тот, просто испугался, не вынеся ментального давления силы Тёмного Лорда. Возможно, старый маг тихо умер в кровати, завещав своим последователям завершить его дела.
«Это будет смешно», - подумал Лорд Волдеморт. – «Я и моя тысячная армия, против маленькой, жалкой кучки магов. Это будет очень смешно».
Безмолвно умирали оставшиеся люди.
Над остовами Азкабана поднимался розовый закат – предвестник новой эры!

Преданно ваш, Сириус Левин.

«Здравствуй, друг! Начнём мы, пожалуй, с теории.
- Что за теория? – спросишь ты.
- Окклюменции, разумеется, – отвечу я.
Ты что-нибудь знаешь о ментальной магии?
Нет? Жаль…
Тогда мы начнём с азов.
Ментальная магия, как правило, делится на два больших раздела: сознания и чувств.
В разделе сознания есть два подраздела: памяти и разума. Искусство легилименции и окклюменции относится к подразделу разума, сколь для обоих искусств необходимо сознательное владение собственным мышлением, но порой бывает трудно провести границу между разумом и памятью, поэтому разделение довольно условное…
Я глотну пива, друг, ты не возражаешь? В горле пересохло…
Овладение ментальными искусствами обычно начинают с окклюменции, поскольку это пассивное искусство: оно требует умения закрывать разум и держать удар. Потом следует легилименция – искусство нападать и пробивать защиту. Высший уровень – артименция, умение создавать фальшивые воспоминания. Эти воспоминания можно либо при помощи некоторых легилиментивных приёмов вложить прямо в мозг другого человека, либо отправить в мыслеслив с целью обмануть кого-то. Требуется высокий уровень мастерства, дабы при просмотре подобных воспоминаний не выяв
илась их фальшивость; на подобное владение собственным разумом способны только единицы. Но окклюменцию и начало легилименции может освоить почти любой, если приложит достаточно стараний.
Прежде всего, друг, требуется научиться очищать разум. Ты умеешь медитировать?
Нет?
Тогда будешь учиться, и я, так и быть, не обращу внимание на твой угрюмый вид.
Для начала попробуй прямо сейчас очистить разум. Закрой глаза, чтобы проще было сосредоточиться, и представь себе что-нибудь мирное. Морской берег, например. Или текущий водопад. И выгони из головы все мысли, которые не будут касаться этой картинки…»
Должно быть, это какая-то древняя классификация. По крайней мере, Гарри никогда не видел книг по защите сознания, а если подобные им и остались, Дамблдор обязательно достал бы для него такую на пятом курсе.
Артименция… должно быть именно её использовал Волдеморт.
Воспоминания о пятом курсе отдались мучительной тупой болью.
Сириус…
Поттер аккуратно отложил свиток в сторону, где уже образовалась приличная кучка таких же.
Он с самого утра сортировал библиотечные книги. Относительно безобидные, по естественным наукам и истории, он пока что оставит здесь, а остальные: о магии и ведьмачьих искусствах – заберёт к себе в башню. Поттер вполне обоснованно опасался, что как только «гости» очнутся – сразу побегут сюда, в библиотеку, в хранилище знаний. Запретных. По крайней мере для них.
Гарри позволил совершенно не свойственную для себя ухмылку. Он находил некоторое извращённое удовольствие в том, что именно он является главой древнего ордена, именно он владеет уникальными и старинными знаниями, именно он держит в своих руках жизни повязанных «вассальной клятвой» магов.
Раз в несколько часов в библиотеку приходил Альфред, молча забирая сортированные книги и левитируя их в башню, расставляя их по полкам.
Старый эльф был хмурым со вчерашнего дня, когда Гарри с торжественной миной вручил ему «анналы мутаций» и заявил, что именно Альфреду придется контролировать Изменения.
В основном магически, сколь на другое не был способен.
Один Мерлин знал, чего Поттеру стояла эта «торжествующая мина». Отдать чужому существу ключи о своей жизни, просто так, не раздумывая и не оглядываясь назад – геройский поступок. И идиотский. Как раз в стиле Гриффиндора.
Гарри со вздохом потянулся за следующим свитком, коих ещё в множестве было здесь.
«Тиссая де Врие. Отравленный источник», гласила разборчивая надпись не печати.
«Никто не рождается чародеем. Мы по прежнему слишком мало знаем о генетике и механизмах наследственности. Явно недостаточно времени и средств мы отдаем исследованиям. К сожалению, опыты по наследственной передаче магических способностей мы постоянно осуществляем методом, я бы так сказала, естественным. Последствия этих псевдоэкспериментов мы чересчур часто обнаруживаем в городских канавах и у стен храмов. Неоправданно много встречается пускающих слюни дебилок и кататоничек, делающих под себя пророков, вещуний, деревенских прорицательниц и чудотворцев, кретинов с мозгами искалеченными унаследованной, необузданной Силой.
Эти дебилы и кретинки тоже могут давать потомство, передавать свои способности и продолжать вырождаться.
Кто-нибудь в состоянии предвидеть, определить, как будет выглядеть последнее звено этой цепи?
Большинство из нас, чародеев, теряет способность к продолжению рода вследствие соматических изменений и функциональных нарушений гипофиза. Некоторым удается стать магиками, сохранив производительность гонад. Они могут зачинать и рожать и имеют наглость почитать это счастьем и благословением.
А я повторяю: никто не рождается чародеем. И никто не должен им рождаться! Я осознаю значение своих слов, отвечаю на вопрос, поставленный на Большом Сборе в Цидарисе. Отвечаю со всей определенностью: каждая из нас должна решить, кем хочет быть – чародейкой или матерью.
Я требую стерилизовать всех адепток. Без исключения…»
-Хозяин! – Рядом с Поттером появился Альфред, истошно размахивая в воздухе руками.
-Что, Альфред? Ты приходил только полчаса назад! – Глухо ответил Гарри, не поднимая головы, а только опуская её ещё ниже.
-Нет-нет… - Эльф странно всхлипнул, валясь на пол и колотя кулачками по камню.
Поттер взлетел со стула, на котором сидел, недоумённо уставившись на Альфреда.
Только сейчас Гарри обратил внимание, что тот увешан разноцветными пакетами и сумками.
-Ты ходил на Косую Аллею? – Догадался Поттер, хмурясь.
Он с первого дня запретил эльфу ходить туда, заставляя охотиться в лесах вокруг Каэр Морхена. Неизвестно ещё, где он берёт на всё это деньги. Видимо, его приказы теперь уже не действительны…
-Что это у тебя?
Альфред комкал в руке плотный пергаментный лист, облитый слёзами и соплями.
Поттер брезгливо вытащил его, расправил на столе и… остолбенел.
«Министерство Магии и Азкабан пали!» - Гласила корявая рукописная надпись заголовка.
«Сегодня пала колдовская тюрьма Азкабан. Ее разрушили перешедшие на сторону Волдеморта дементоры. Чуть позже стало известно, что Пожиратели Смерти приступом взяли Министерство Магии, разрушив его полностью. Министр погиб, многие работники нашего Министерства — тоже. Газеты принадлежат сторонникам Волдеморта, недовольные и сопротивляющиеся его действиям уничтожаются так же, как и маглы и грязнокровки. Многие сотрудники Министерства, уцелевшие в сражении, ушли в подполье.
Каминная сеть разрушена, по всей стране под страхом смерти запрещена аппарация, совиная почта не работает, так как совы просто не знают, где искать своих адресатов. Произошел государственный переворот. Маглы еще ничего не знают об этом, но скоро они поймут, что что-то не так, когда их премьер-министр не сможет связаться с нашим Министерством.
По нашим данным, Тёмный Лорд стягивает свои силы для нападения на Хогвартс. И то, что он подвергнется нападению не вызывает сомнений. Мы не знаем, ни когда это случится, ни кто придет под стены Хогвартса проверить их прочность, но смеем надеяться, что они встретят там надёжный отпор.
11 августа 1996 г.»
Корявые буквы, второпях написанные от руки, поблекли и смазались. Их неоднократно копировали.
-Где ты взял это? Откуда?! – Налетел Поттер на Альфреда, сжавшегося на холодном полу.
Эльф выглядел жалко; грязный, заплаканный.
-Это... это… Они… Л-летели…
Ярость поднялась их глубин мозга, затмевая разум и чувство самосохранения.
-Legilimens! – Взревел Поттер, направляя палочку на сжавшегося в комок эльфа.
Чувства живого существа, проходящие через палочку и помноженные несколько раз, хлынули на юношу, не давая возможности защититься и растворяя хлипкие барьеры, поставленные в прошлом году вместе со Снейпом.
Гарри плавал в боли и страхе, то погружаясь в них с головой, то ненадолго выныривая на поверхность, что бы глотнуть, как ему казалось, воздуха.
Но вскоре сквозь чувство стали пробиваться воспоминания: тёмная утроба матери, хозяева, родители. Перед глазами мальчишки мельком пробегала вся жизнь старого эльфа, оставляя неизгладимы отпечаток опыта на подсознании и разуме.
-Не то!..
Поттер рванул вперед, выбиваясь из водоворота страха, и оказался на Косой Аллее.
На магической улочке царило запустение, а в воздухе прямо-таки витало напряжение и настороженность. Уже не было «свободных» торговце, торгующих амулетами и оберегами.
Люди, завёрнутые в тёмные плащи, были вялы и подавленны. Детей не было вообще, будто их прятали по домам и боялись выпустить на улицу. Наверняка, так оно и было на самом деле.
Рядом с ним шёл неизменно хмурый Альфред, под завязку нагружённый пакетами и сумками.
И вдруг, как гром среди ясного неба.
Жух. Жух. Жух.
Над головами людей со свистом пронеслись три человека, умело управляя мётлами одними ногами. В руках они держали толстые пачки пергамента, который они, не скупясь, высыпали на магическую улицу Британии.
Непоколебимо хмурые люди оживились, нагибаясь и поднимая листовки, читая их и меняясь в лице.
Альфред тоже поднял одну такую.
Много люди прочитать не успели.
Повсюду, словно из воздуха, а на самом деле аппарировав, появились множество людей в чёрных мантия. Часть их мгновенно убила всех, у кого в руках были пергаментные листовки, другая – начала вести прицельный огонь по стремительно улетающим волшебникам. Двоя их них, отчаянно пикируя, упали, подбитые ярко-красными лучами.
Остального эльф уже ни видел, переместившись во внутренний двор Каэр Морхена. Гарри вместе с ним.
Стук. Мелодичный перезвон. Тихое беспокойство.
Охранное заклятье вырвало Поттера из чужого сознания, мгновенно приведя в чувство.
«Дамблдор!» - Прожгла мозг мысль.
Спину ломило от долгого лежания на ледяном полу, куда так незаметно для себя Гарри успел упасть. Он неуклюже встал, перетупив через инертного эльфа, и побежал в лазарет.
Мысли о случившимся, вместе с угрызениями совести, были благополучно отогнаны подальше.
Двери, переходы, разломы.
Серые стены стали будто мрачнее, в такт настроению юноши. А может быть, просто небо за окном хмурилось?
В комнату Поттер заходил осторожно, отдышавшись за дверью и держа палочку наготове.
У левой стены лежал ослабший Люпин, вяло пытаясь сбросить укрывающие его шкуры. Скорое полнолуние и не так давно проведённый над ним ритуал не сказались на оборотне положительно.
Рядом с ним лежал Снейп, даже не пытаясь подняться. Он только яростно вращал глазами, уже поняв, что сломал шею.
По настоящему опасным в этой ситуации выглядел только Дамблдор. Обнаружив отсутствие палочки, он полулежал на своей кровати около окна, куда его поместили после смерти Тонкс, и концентрировал на кончиках пальцев крохи магии, собирая всю силу «сонного» организма воедино.
Пожалуй, этого и хватило бы на одну атаку, может быть, учитывая его силу, на две. А потом – полная и безвозвратная потеря магических сил.
-Профессор, - тихо прозвучал голос Поттера в тишине.
Дамблдор вскинулся, и тёмно-синие огоньки на его пальцах потухли. Концентрация была потеряна.
Снейп что-то гневно промычал со своей кровати.
-Гарри? – Пораженно воскликнул он и потёр руку. – Где мы? Это ты?
Снейп замычал ещё двусмысленнее, поражаясь тупости директора Хогвартса.
-Да… это я. – Ответил Поттер, тихо прикрывая за собой дверь. В комнате постоянно возникал сильный сквозняк из-за ничем не прикрытого окна. Палочку он так и не опустил. – А мы… у меня дома.
Только сейчас он заметил, что Люпин больше не пытается подняться, и смотрит на него с неприязнью. Едва ли не с презрением.
-Профессор Люпин?
Тот отвернулся, предпочтя в упор уставиться на Снейпа. Впрочем, зельевар не обратил на это внимания, поглощённый созерцанием и только созерцанием потолка.
-Директор? – В голосе юноши начало явственно проблескивать беспокойство, смешанное с недоумением. – Что…
-Ничего страшного, мальчик мой. – Дамблдор сел, неопределённо поведя рукой в воздухе. – Это Каира Мурхиен?
-Каэр Морхен, - Автоматически поправил Поттер. – Откуда вы знаете?!
-О-о-о, - усмехнулся старый маг. – Я с удовольствием рассказал бы тебе эту историю, но боюсь, как бы не свалиться на середине рассказа от голода.
-Вы хотите есть? – Мгновенно отреагировал Поттер.
-Если честно, да, - улыбнулся Дамблдор. – Почему бы тебе не вызвать двух прелестных эльфов, что я не так давно тебе подарил, и не попросить их принести нам, - он обвёл присутствующих рукой, - еды.
Поттер разом помрачнел, сгорбился. Утратил наигранную радость встречи.
-Сейчас вам принесут что-нибудь из одежды и помогут облачиться, - он бросил хмурый взгляд на Снейпа. Тот заскрежетал зубами. – А позже отведут в зал на… - Гарри бросил взгляд на простые электронные часы, - ужин.
Поттер развернулся, со скоростью Молнии вылетая из комнаты и не давая объяснений. Оставив Дамблдора недоумевающее смотреть ему вслед.

***

POV Дамблдора.

Лес замер, затаившись во тьме. Костёр погас, не оставив тлеющих огоньков.
Чавкающий звук.
Тихий перестук.
Сигнальные чары сработали.
По лесу разнёсся истошный женский визг.
Оборотень зарычал.
Я резко вскочил, так, что перед глазами пронеслись красные пятна, с сожалением сбрасывая с себя тёплое одеяло. Охранные заклинания, завязанные на моё сознание, мгновенно прогнали сонливость.
Северус тут же банально споткнулся о корень. Сколько раз ему говорил, не доведет до добра эта ужасная чёрная мантия!
Ремус был уже далеко, в той стороне, где на грани слышимости трещали ветки и мягко шелестели листья. В той стороне, где секунду назад звенел крик Нимфадоры.
Я рванул напрямик, через кусты, небрежно заправив бороду за воротник. Ветки больно хлестали по лицу, очки упали ещё где-то на поляне. Они принципиально не были нужны, свои «минус три» я успел исправить ещё до войны с Геллертом, но специальные стёкла помогали видеть некоторые магические потоки.
Прелая листва влажно шипела од ногами, а вроде бы свободный днём, спортивный магловский костюм вдруг стал тесным и стесняющим движения.
Тонкс не успела отойти далеко от нашего маленького лагеря. Она лежала в грязной болотной воде, а вокруг неё расплывалось огромное красное пятно. Рядом с шеей в её тело входили два уродливых чёрных шипа.
Я внутренне содрогнулся.
Подле неё сидел полуобернувшийся Люпин.
С уже не человеческих зубов крупными каплями капал густой серый сок. Под левой подмышкой у него был зажат большой красный бутон, и восстановить всю картину происшедшего не составляло труда. Вот только не верилось что подобное растение, невинное на вид, способно метать огромные дротики.
Не верилось, что человек способен справиться с подобным растением.
Получеловек.
Оборотень встал на карачках, силясь вытащить инертное тело из канавы.
О чистоте своей одежды он уже не заботился.
-Ремус…
Я окликнул его на всякий случай. Он не обернулся. Вообще ни как не отреагировал.
Всё так же продолжал тащить Тонкс из канавы. Бессистемно и, скорее даже, рефлекторно, что не приводило к продуктивным результатам.
Шок. Это было элементарно для меня, в тех бесчинствах, что устраивали Геллерт и, позже, Том я успел много раз повидать такое.
В таком состоянии люди были способны на многое… Оборотни на ещё больше.
Я рискнул очисть нашу одежду. Реакции не последовало.
Но к самой Тонкс мне подойти не дали.
Люпин зарычал, рванулся, но каким то чудом зацепился когтями за корень. Упал. Растянулся на земле. Если бы этого не случилось, болталась бы моя голова на ветке. И нету великого мага.
-Illunius, - я воспользовался моментом, что бы обратить его.
Он проснётся через пару минут. Уже человеком. А пока я могу воспользоваться свободным временем и помочь Северусу. Для весомой помощи Тонкс всё равно понадобиться как минимум два мага. Желательно сознательных.
-Mobilus Allentum, - шея лежавшего передо мной мужчины противно хрустнула. Позвонки встали на место. – Maritum Bonus, Immobulus.
Только сращённая шея легла в аккуратный светло-розовый лобок.
Я позволил себе полюбоваться своей работой. Уверен, когда Северус очнётся, будет в восторге.
-Директор… - Простонал за моей спиной Люпин. Мне никогда оно не нравилось. Больно уж официальное и серьёзное. Ну какой я директор? Как профессором трансфигурации был, так им и остался. Разве что кабинет новый всучили.
Тут Ремус увидел Нимфадору, и застонал уже во весь голос.
Сквозь плотно сомкнутые ветви деревьев пробивался рассвет. Я посмотрел на часы: 5. 27. Оказывается, гонка по лесу заняла у нас гораздо больше времени, чем я думал.
-Осторожней, Ремус, - предупредил я, потому что Люпин уже порывался помочь Нимфадоре. – Дротики проходят насквозь, через правое лёгкое, и жива она до сих пор только лишь благодаря врожденному метаморфизму.
Странные они, эти метаморфы. В своей жизни я видел только двоих, но и этого оказалось достаточно.
Практически вечно живущие, сколь физически они не старели. Ну, старели, конечно. Но всегда могли превратить омертвевшую ткань в новую и молодую. И так с любой частью тела.
-Нужно как можно скорее доставить её в госпиталь, сейчас, где-то у меня здесь был…
Договорить свою фразу, впрочем, как и додумать, я не успел. Странная магия, эльфийская, определённо, я не раз успел испытать на себе такую, давила. Заставляла преклонить колени и… уснуть.
Падая на землю я успел заметить, как рядом со с женщиной упал Люпин. Странно, оборотни обычно не чувствительны к подобному. Последней моей мыслью было то, что для Тонкс, возможно, оказаться под действием усыпляющей магии было бы лучшим решением. Сердце наверняка не выдержит, а регенерировать она не успеет…
Мир поглотила тьма, заполненная странными, зелёными всполохами. Цвета сочной луговой травы.

Очнулся я уже в холодной замковой комнате. Моя жёсткая кровать стояла прямо под высоким стрельчатым окном, сквозь которое был виден кусок тяжёлого, хмурого неба.
Но как говориться, на вкус и цвет товарища нет. Спасибо что приютили, по крайней мере, на темницу эта комната не похожа.
-Ремус, - просипел я соседней кровати. Просто что бы убедиться, что с ним всё в порядке. Ведь вся ответственность за наш «поход» висела на мне. Вообще-то, вся ответственность висела на мне.
Тот ответил мне полузадушенным криком. Он никак не мог выбраться из под тяжёлых шкур, укрывавших его.
Только сейчас я обнаружил отсутствие палочки. Боги, да я должен был проверить её наличие в самом начале!
Энергия сама потянулась к кончикам пальцев, образуя на тех синие огоньки. Неохотно.
Николя говорил, что у моей ауры синий цвет… При встрече надо спросить у него, с чего это.
-Профессор, - тихо прозвучал знакомый голос в тишине.
Я вскинулся, и тёмно-синие огоньки на пальцах потухли. Чёртова старость!
-Гарри? – Пораженно воскликнул я и потёр зудящую руку. – Где мы? Это ты?
Естественно, это был он, ну нужно было даже задавать эти дурацкие секретные вопросы. Северус двусмысленно замычал, поражаясь моей безалаберности. Он как всегда прав, и совершенно нетактичен.
-Да… это я. – Ответил Гарри, тихо прикрывая за собой дверь. Палочку он так и не опустил. – А мы… у меня дома.
Ремус… Ох, Ремус… Ему дали почитать «Монструм»… Снейп дал. Как и всему ордену.
Лично я считаю, что вся эта книга – бред. На земле не может быть подобных существ. По крайней мере таких, что описываются в книге.
Другие считали иначе, сколько я их не убеждал.
-Профессор Люпин?
Тот отвернулся, предпочтя в упор уставиться на Северуса. Тому это не мешало.
-Директор? – В голосе юноши начало явственно проблескивать беспокойство, смешанное с недоумением. Бедный… Гарри!.. – Что…
-Ничего страшного, мальчик мой. – Я через силу улыбнулся, неопределённо поведя в воздухе рукой. – Это Каира Мурхиен?
-Каэр Морхен, - Автоматически поправили меня. – Откуда вы знаете?!
-О-о-о, - Я усмехнулся. Подробных и… непредвзятых описаний ордена я так и не нашёл, но вот примерное местоположение можно было вычислить по историческим книгам. . – Я с удовольствием рассказал бы тебе эту историю, но боюсь, как бы не свалиться на середине рассказа от голода.
-Вы хотите есть? – Мгновенно отреагировал юноша.
-Если честно, да, - улыбнулся. – Почему бы тебе не вызвать двух прелестных эльфов, что я не так давно тебе подарил, и не попросить их принести нам еды.
Он разом помрачнел, сгорбился. Утратил радостность встречи. Наигранную, наверное.
-Сейчас вам принесут что-нибудь из одежды и помогут облачиться, - Гарри хмуро посмотрел на Северуса. Тот заскрежетал зубами. – А позже отведут в зал на… - он бросил взгляд на свою руку, - ужин.
После чего убежал, едва не хлопнув дверью. Мальчик…
Тем не менее он всё понял.
Наверно, близнецы выдали себя когда нас нашли.
Я не могу винить их.
Смерть хозяина для эльфа ужасна…

-Ennervate…
Было стыдно. Очень.
Альфред со стоном поднялся с пола, стараясь не смотреть на Поттера.
Поттер тоже не смотрел на Альфреда.
Было стыдно. Очень.
Стыдно за безответную вспышку ярости.
-Наши гости очнулись, помоги им переодеться и отведи в зал на ужин…
Альфред молча кивнул. Переместился.
Поттер со вздохом подошёл к столу, где неизменно возвышалась гора свитков. Рядом, на барабане, был растянут «Отравленный источник».
«Дебилы и кататонички»… И это сегодняшние маги? Видимо, раньше они совсем не пользовались палочками…
Гарри снял свиток и кинул его в общую кучу. Подумал, и сгрёб всё остальное с полок туда же.
Библиотека и так скоро развалиться, а у него есть дела важнее, чем копаться в старых документах.
-Mobiliarbus…
Поттер поднял книги в воздух, неуклюже управляя ими палочкой. Коль уж сделать это за него некому, придётся ещё и отнести их к себе в башню.
К Альфреду обращаться было неудобно.
Книги и свитки в тубах бились о стены, создавая неприемлемо много шума.
В северную башню существовало два прохода. Первый – на улице, прямо во внутреннем дворе, второй – в донжоне, под самой крышей. Заваленный. Что было совершенно не желательно.
Поттеру меньше всего хотелось попасться на глаза табуну бредущих на ужин магов.
Он вприпрыжку спускался по лестнице, спугивая каких-то птиц из оконных проёмов. Под ноги всё время норовили попасться каменные обломки, или, что ещё хуже, целые пролёты обвалившихся ступенек. Книги Гарри держал над собой, где они выстроились в неровную хаотичную цепочку.

На улице было ещё холоднее, чем в замке. Не столько от температуры воздуха, сколько от сильного ветра, что гулял по двору.
Холод окатил Поттера ледяной волной, как только он вышел из-под прикрытия каменных стен.
Новые двери, которые поставил Альфред, поддались не сразу, с огромным скрипом. Поставить то двери он поставил, а остальное даже не удосужился проверить. Гарри готов был биться об заклад, что он не сделал этого из чистого злорадства.
Поттер рысью пробежал весь двор, ежась от мурашек на коже. Надобность всё время держать поднятой руку с палочкой, тоже не отнюдь не способствовала сохранению тепла.
До входа в Его башню старый эльф видимо ещё не добрался. Или не собирался добираться.
Двери держались на одной петле, а когда Поттер входил, дрожали и норовили упасть совсем, погрёбши его под собой.
Книги ударялись о стены и потолок, пачкались, и превращались в нечто совершенно чумазое и противное.
Поттер быстро взбежал по винтовой лестнице, что бы разогнать кровь и согреться. Документы со стуком плыли за ним.
При приближении к его комнате стало ощутимо теплее, и это было не следствие скорого подъёма.
Уж на то, как Альфред топил камины, жаловаться было не возможно. Себе дороже. Изжарит.
Поттер пинком распахнул тяжёлую дверь в конце лестницы, попадая в круглую светлую комнатку. Книжные полки по всему периметру стен, затёртая вусмерть мебель, кровать с заплатанным балдахином, и, его гордость, рысья шкура у камина.
Альфред притащил эту шкуру из леса. Вряд ли, он, конечно, забил рысь, но уж стащил с мёртвой тушки, это точно. Без должной выделки, она начала облезать практически сразу.
Около стены с тремя узкими оконцами стоял широкий стол со светлой столешницей. На нём уже были навалены какие-то бумаги. Стояла чернильница. Под потолком висела клетка Хедвиг.
Книги сразу же полетели на полки, у Поттера не было совершенно не какого желания расставлять их по категориям, тем более Снейп, Дамблдор и Люпин уже наверняка бодро сидели за столом в зале. Рассортировкой, так уж и быть, позже займётся эльф.
Вниз Поттер слетел практически мгновенно, громко топая по каменным ступеням. Пробежал двор, остановился под дверьми в холл. Отдышался.
В зал он зашёл уже спокойно, чинно, стараясь не слишком обращать внимание на запотевшие стёкла очков. В воздухе витал аромат варенного картофеля и специй. Альфред расщедрился.
Они уже сидели за столом, одетые в тёмные холщовые штаны и светлые рубашки на шнуровке. Или, как в случае со Снейпом, в одну широкую рубашку. Похожую на женскую ночнушку.
Подходя к столу, Поттер с трудом сдерживал улыбку.
В главе стола гордо сидел Дамблдор, ловя очками блики от камина. Перед ним стояла большая жестяная тарелка с варёной картошкой. Он попеременно то хмурился, то улыбался, рассеянно смотря на блеклый гобелен над камином.
Слева от старого мага сидел Ремус Люпин, бледный, он не посмотрел на только что вошедшего. В руках оборотень тискал край рубашки.
Ну а справа сидел Снейп. Неестественно прямой, со сжатыми до бледноты губами. Он смиренно смотрел в грязный потолок, конечно же, насколько позволяла сломанная шея.
Гарри сел напротив Дамблдора, на другой стороне стола, прямо перед окном, отчего его фигура казалась размытой и смазанной.
Взгляд директора Хогвартса стазу упёрся в сидящего перед ним.
-Можете начинать, - немного нервно сказал Гарри.
Все послушно уткнулись в тарелки.
Поттер тоже. Он пытался придумать, как вести себя в сложившейся ситуации.
Альбус Дамблдор наверняка заявит, что Каэр Морхен опасен и увезёт юношу оттуда. А сам устроит здесь какое-нибудь спец секретное стратегическое место. Чуть ли не штаб Ордена Феникса.
Мечты стать ведьмаком канут в лету, как и тайные знания, эликсиры. Его опять запрут где-нибудь у родственников, заставив забыть всё произошедшее.
Это было бы очень нежелательно.
Но на этот случай и было «вассальная клятва». Спонтанно сочинённая формула клятвы не давала совершенно ни каких гарантий, особенно раскрытая, поэтому Поттер надеялся сохранить проведённый ритуал в тайне хотя бы до наложения на крепость защитных чар.
Отсюда вытекала ещё одна проблема - как быть с чарами? Обойтись одним комплексным заклятьем Fidelius, или наложить множество скрывающих чар. К слову сказать Гарри знал только одно защитное заклинание, накладывающиеся на здание – маглоотталкивающие чары. Их нужно было искать, читать книги, практиковать, и на всё это совершенно не было времени.
Уже начавшая протекать мутация, пока что только на стадии подготовки организма к бузующим Изменениям, давила физически и устанавливала временные рамки.
Поттер с неохотой закинув в рот безвкусный грибок, хорошенько разжевав и запив соком.
А ещё перед ним мрачной перспективой маячил такой скорый разговор с Дамблдором.
Было совершенно неизвестно, что он там узнал об ордене, и что представляют из себя его представления о ведьмаках.
Сведения о них наверняка сохранились в исторических книгах, ещё больше, в мифах и легендах. И не всегда с лучшей стороны… Откровенно говоря с совсем не лучшей стороны.
Было совершенно неизвестно, что означал и вояж по лесу к замку.
-Гарри…
-Да? – С готовностью откликнулся Поттер.
-Мы бесконечно благодарны тебе за то, что ты принял нас в… э-э-э… своём… замке, а возможно даже спас нас от гибели…
-Я всегда готов помочь вам, профессор, вы же знаете, - с готовностью заулыбался Гарри. – И когда Альфред сообщил о том, что вы попали в беду, я просто не мог не откликнуться.
-Да-да, - директор Хогвартса кинул странный взгляд на замершего в углу эльфа. – Я ещё раз благодарю тебя, но… думаю всем нам, интересно… Где мисс Тонкс?
«Вот мы и подошли к сути вопроса», - подумал Поттер. – «К сути очень короткого и простого вопроса».
Что ответить он не представлял. Сгнила заживо?
Гарри исподлобья посмотрел на Люпина.
Тот был бледен. Следствие скорого полнолуния? Или что-то большее?
Как бы там ни было, говорить такое было бы верхом некорректности.
Маги смиренно ждали ответа. Приговора.
-Она… нуэ-э-э… умерл-ла с-сэр, - заикаясь, сказал Гарри. Он смотрел в тарелку. Развороченные растения представляли собой совершенно неаппетитную картину.
Дамблдор выдохнул сквозь сжатые зубы. Люпин заскулил, совсем как маленький волчонок. Снейп остался неподвижен.
-Шипы, ну, которые попали в неё, - «Ещё мягко сказано, «попали»! – подумал про себя Поттер, продолжая. – Они были ядовиты, и яд… я не нашёл противоядия…
Заканчивать уже не требовалось.
Оборотень закрыл лицо руками. Затрясся.
Отношения Люпина и Тонкс не были секретом, пожалуй, для всех, кроме них самих. Он, серьёзный и сосредоточенный, она – весёлая и бесшабашная. Они гармонично дополняли друг друга. Две половинки одного целого.
Сейчас одна половинка разбилась.
В тот вечер они не разговаривали больше не о чём, молча сидя за столом. Через полчаса все разошлись по своим комнатам.
Поттер – к себе в башню, рыться в пыльных книгах и искать защитные заклинания. Откладывать с этим больше было нельзя.

***

-Тишь да гладь… - Задумчиво буркнул Дамблдор.
И правда, ночную тишину разрывал только тихий стрёкот цикад. Удивительно, как при таком холоде они способны уживаться здесь.
Крутые склоны гор прятались где-то в полночной мгле, белея лишь снежными вершинами.
На небе не было не облачка, будто назло прошедшим дням, когда оно хмурилось и сердилось.
Пожалуй, эту ночь можно было назвать спокойной.
Директор Хогвартса стоял на узком балконе, что нашёлся в его комнате за застиранной портьерой.
Их всех растащили по комнатам.
Замок переживал не лучшие свои годы.
Всюду, где бы ни был маг, царила разруха и запустение, лишь слегка разбавленные отрывистой уборкой старого эльфа. И это он ещё не видел замок со стороны.
Что бы убрать и поддерживать порядок в таком огромном замке был нужен не два, не даже три эльфа. Какими бы умелыми они не были.
Естественно Гарри не имел об этом представления…
Дамблдор примерно представлял, что же случилось с его слугами. В лучшем случае их просто выкинули на улицу, впрочем, наверно так оно и было. Гарри не обладал настолько кровожадной душой, что бы убить двух живых существ…
И всё же, он сильно изменился. Очень сильно.
Длительное путешествие по лесу, а плюс к этому, скорее всего, владение огромным замком, наложили на его характер огромный отпечаток. Волевой, с примесью свободы и независимости.
«Он уже испробовал вкус безнаказанности», - с лёгкой грустью подумал Дамблдор.
Лёгкой, потому что где-то в глубине души знал: юноша испробовал безнаказанность ещё раньше. Возможно даже на первом курсе, ему слишком много прощали.
Вот и сейчас, стоя на балконе, Дамблдор вспоминал решимость и упрямство на лице Поттера. Наверное, юноша думал, что теперь у него заберут все его мечты, заберут этот замок, заберут книги, в которые он уже наверняка успел вчитаться.
Собственно, так оно и будет. Старый маг как-нибудь уговорит Гарри вернуться в Хогвартс, ведь ему надо закончит своё обучение? Получить диплом… Он достаточно хорошо сдал СОВ, что бы продолжить обучение на аврора. Ведь он об этом так мечтал!
Этим чудовищем, ведьмаком, как их называют некоторые источники, он не станет некогда. Слишком опасно! Слишком рискованно! Слишком аморально и правосудно! Дамблдор уже достаточно начитался об этих людях, существах, созданных специальными зельями. Он не даст превратить неразумного ребёнка в бездушное создание, способное только убивать. Удивительное дело! Семьсот лет назад, когда не было организованно даже нормальное магическое правительство, были сделан открытия, до которых не догадались даже сейчас!
Скоро, чрез несколько дней, когда старик успеет осмотреть все здешние помещения, Орден Феникса заберёт юношу к себе в штаб. Он не успеет повести все необходимые изменения. Все книги и эликсиры тщательно изучат, запротоколируют, и спрячут. Замок – опечатают, и скроют от глаз магов.
Вряд ли его можно использовать для военных дел, или даже как склад, слишком он стар и разрушен.
Решено, скоро Гарри попадёт в безопасное место, где забудет всё эту мутированную дурь! А что бы забыл побыстрее… будет тренироваться до седьмого пота. Это некогда не помешает, особенно в свете всё нарастающей войны.
Постепенно Поттер узнает всю свою значимость в этой войне. Своё Истинное Предназначение!
Он должен выбросить из головы всё эту возвышенную дурь, о славе, о бескорыстных и всемогущих войнах. Не каких мутаций! Не каких изменений!
На такой решительной ноте Дамблдор развернулся на каблуках, сметя полами мантии пыль со стен, и отправился спать. Ему предстоит много дел в бедующем! Да и голова что-то разболелась…

***

«…Лето выдалось на удивление дождливым, поэтому жители Тисовой улицы сидели по своим домам, пили горячий чай и жаловались на плохую погоду. Прошедший недавно ливень размыл все газоны, превратив их в грязные лужи. Цветы на клумбах – предметы хвастовства местных хозяек – начали гнить, лишая их возможности судачить о не ухоженности соседских участков. И сейчас небо было затянуто серыми тучами, моросил мелкий и так раздражающий людей дождь. Улица в этот час была пустынна, и дело было не только в плохой погоде. Просто каждый уважающий себя житель Литтл-Уингинга считал своим долгом в этом время сидеть перед телевизором, просматривая выпуск новостей.
Но вот посреди улицы остановился худой мальчик с чёрными и растрёпанными волосами. Его можно было бы принять за малолетнего бродяжку, если бы его одежда не была такой чистой. Мешковатые штаны не сваливались с узкой талии только благодаря ремню, в котором были проделаны дополнительные дырочки. На хрупкие плечи мальчика была накинута длинная рубаха, достававшая ему до самых колен. Он то и дело поправлял рукава, которые постоянно раскатывались. Кроссовки со стёртыми подошвами были ему велики. Круглые очки, которые мальчик снял чтобы протереть стёкла, были сломаны, и перемотаны клейкой лентой. Тяжело вздохнув, мальчик глянул на пасмурное небо и нахмурился. Сегодня ему опять придется сидеть в своем тесном пыльном чулане под лестницей. Если бы не было дождя, может, его хотя бы выпустили поработать в саду. Пнув с досады пустую консервную банку, мальчик медленно направился к дому, держа в руках пакет с хлебом. А дома ему придется предстать перед разгневанной тётей, которая будет отчитывать его за опоздание, и перед гневно сопящим дядей, которому их перепалка будет мешать смотреть новости. Посему, мальчик не торопился.
Он был даже рад лившему с неба холодному дождю. Он был рад пустой улице и тишине. Окна домов были захлопнуты, и ничто не нарушало спокойствия. Мальчик пытался надышаться свежим воздухом, прежде чем его вновь запрут в пыльном чулане.
– Кто это тут у нас? – протянул чей-то противный голос.
– Это ж Поттер! – радостно крикнул второй в ответ.
Гарри резко развернулся, едва не запутавшись в сваливающихся с него штанах. За ним шло трое человек: его кузен, Дадли, и два его новых дружка, стоявших за его спиной, прикрывая столь важную филейную часть; костлявый и высокий Пирс Полкинс, и, смазливый, Фред МакКинрис, избалованный сын местного чиновника. «Все в сборе», - подумал мальчик, отступая назад. А ведь Дадли говорил, что он приглашён на ужин к своему другу, чему так радовался дядя Вернон, а тётя Петунья ставила в пример своему нерадивому племяннику.
– Гарри, нам стало немного скучно, а тут ты, – Дадли уставился на мальчика своими маленькими поросячьими глазками.
– Оставь меня в покое, – огрызнулся Гарри, отступая назад.
– А не то что? – пискнул Фред, скорчив отвратительную гримасу.
– Пойдёт жаловаться своим родителям, – загоготал Пирс.
Все они прекрасно знали историю, которую так любила повторять тётушка Петунья за чашкой чая, предварительно убедившись, что Гарри где-то поблизости. Тетя могла часами разглагольствовать о его пьянице-отце и никчёмной матери, которые погибли в автокатастрофе, когда Гарри было около года.
– А давайте немного поиграем, – пробубнил Дадли, приближаясь к черноволосому мальчику, пятившемуся назад.
– Да! – дружно заорали остальные, вскидывая руки.
Гарри прекрасно знал эту игру и её правила. «Охота на Гарри». Правила просты: если убежишь, то ты спасён, а если нет… То тут всё зависело от фантазии Дадли и его компании, и в такие моменты Гарри радовался, что его кузен таковой не обладает. Обычно всё заканчивалось простым избиением.
Гарри резко развернулся, крепко прижимая к себе пакет с хлебом, и кинулся бежать, слыша за своей спиной топот ног и мерзкое улюлюканье. Каждый раз спасаясь от такого преследования, он чувствовал себя маленьким, слабым и беспомощным, и слёзы отчаяния против воли наворачивались на глаза. Он прекрасно понимал, как чувствует себя жертва, которую загоняет в западню хищник. Гарри выбежал в парк, по собственному опыту зная, что ему осталось продержаться совсем немного, а потом его преследователи остановятся. Тяжеловесный Дадли никогда бы не смог догнать его, лёгкого и быстрого, привыкшего полагаться только на скорость своих ног. Гарри слышал, что издевательское улюлюканье переросло в злобные выкрики. Он знал, что если ему не удастся убежать, то разозлённый долгой погоней кузен не оставит на нём живого места.
– Поттер…стой… – донеслись до Гарри крики Дадли и его банды. Его губы растянулись в широкой победоносной улыбке, потому что голоса преследователей все отдалялись.
Но сегодня удача все-таки была на стороне Дурсля и его компании. Гарри запутался в своих мешковатых штанах, поскользнулся на луже грязи и упал. Его очки отлетели в сторону. Пока Гарри шарил по земле в лихорадочных попытках их найти, Дадли и его друзья нагнали его и окружили со всех сторон. Зло сверкая глазами, Гарри поднялся на ноги. Жертва, которую хищник загоняет в угол, никогда не сдаётся. Она пытается вырваться до последнего, даже осознавая безнадежность своих попыток. Мальчик подобрался и резко кинулся на Дадли, но кузен просто толкнул его, глумливо гогоча, а Фред и Полкинс подхватили падающего Гарри под руки.
– Ну что, набегался, очкастый? – спросил у него еще не успевший отдышаться Пирс Полкинс, окидывая жертву недобрым взглядом.
Гарри предпринял еще несколько отчаянных попыток вырваться из рук своих мучителей, но всё было бесполезно. Его крепко держали, а Дадли и Пирс отрабатывали на нём новые приёмы, которые увидели в недавно просмотренном боевике. От бессилия и боли по лицу Гарри текли злые слезы, но это вызывало лишь глумливые насмешки со стороны кузена и его компании. Поняв, что вырываться бесполезно, Гарри избрал другую тактику. Он молча глотал слёзы, кусая губы и без единого звука перенося сильнейшие удары кузена, которые сбивали ему дыхание. Очки давно отлетели в сторону, и Гарри думал только о том, чтобы их никто не раздавил, потому что тётя Петунья ни за что не купит ему новые. Он чувствовал себя жалким и беспомощным. В конце концов, должно же скоро надоесть Дадли избивать ни на что не реагирующего Гарри, ведь так? Вначале это только злило кузена, но потом он и, правда, решил прекратить «охоту».
– Кидайте его в ту лужу, – коротко бросил китообразный Дурсль, уставший избивать такую неинтересную жертву.
Они швырнули его в лужу, предварительно стянув с него и без того не особо надежно сидевшие штаны. Мальчишки насмехались над мальчиком, который так и остался лежать неподвижно, безучастно уставившись в одну точку.
– Лови, Поттер, – усмехнулся Пирс, кидая ему в лицо насквозь промокшие штаны и очки. – Одевайся, а то простудишься.
– И не забудь отнести домой хлеб, – отвратительно загоготал Дадли, а к нему подключились и остальные.
Они кидали насмешки в сторону дрожащего мальчика, а он лишь сжимал побелевшими пальцами штаны с такой силой, словно от этого сейчас зависела его жизнь. Поттер продолжал сидеть в грязной луже под градом бесконечных насмешек до тех самых пор, пока не раздались первые мощные раскаты грома. Дождь усилился, перерастая в ливень, и Дадли с друзьями заторопились домой, совсем позабыв про скучную «игрушку».
А Гарри еще долго сидел на мокрой земле, прижимая к себе намокшие штаны и содрогаясь от унижения. Дождь намочил его волосы, и вода с чёлки стекала на лицо, смывая грязь и кровь с разбитой губы. Гарри нащупал онемевшими пальцами очки, нацепил их на нос и вдруг расплакался. Маленькая фигурка дрожала от холода, захлебываясь рыданиями и испытывая жгучее чувство стыда. Слёзы смешивались с водой.
А дождь лил. Небеса рыдали, ледяными слезами оплакивая землю. Дождь лил…»
-Хозяин, Хозяин. Хозяин, Моргана вас раздери, проснитесь! – Истошно орал Альфред, тормоша Поттера за плечо.
Мальчишка съёжился на кровати, размазывая по лицу что-то несуществующее.
-Хозяин…
Гарри открыл глаза.
Дождь лил. По лицу текли ледяные капли…
Нет, не ледяные. Обжигающие. Горячие.

От автора: это, наверное, самая сложная глава из всех, которые я когда-либо писал.
Знаете, я всегда думал, что талант писателя состоит только в том, что бы складно написать предложения. Вовремя вставлять нужные слова. Красиво расставить символы.
Пожалуй, теперь я так не думаю.
Мутации… Ну и мутации. А что в этом такого? Больно, да, опасно, да. Ну и что? Каждый день мы испытываем боль, подвергаем себя опасности, пробегая перед машиной или банально свесившись из окна. Ну и что?
Мне нужно было показать, что мутации, это не просто боль, это изменение сущности. Противоречие эволюции или богу, как вам удобнее. Честно говоря, сомневаюсь, что это у маня получилось.
Изменения, как известно, имеют не только физический характер. Они сопровождаются галлюцинациями. Именно на них я сосредоточился в первую очередь.
Понравиться вам, или нет, спорный вопрос. Но, думаю вы догадаетесь, о ком идёт речь.
Я выбрал именно эти сюжеты потому, что они показались мне наиболее абсурдными для Гарри. Каноничного Гарри.
Опять же, жду ваших отзывов.

Сириус Левин.

-Серовато-жёлтые штучки… - сказал в пустоту полуголый Гарри Поттер, слепо таращась в стену.
Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда.
-И какого чёрта ты не собрал всё тогда, когда я просил…
Альфред носился по круглой комнате, расставляя по порядку бутылочки и парашки. Примерно раз в пять минут, он выбегал из комнаты и перемещался в подземелья за новой партией. К двери был приклеен свиток. Гарри, хоть убейся, не мог прочитать в эльфьих каракулях не слова.
К слову, работал Альфред тоже через пень-колоду. Вяло, нехотя. Последние дни все они были уставшими и напряжёнными.
Дамблдор, с совсем не свойственно для старца прытью, стремился увидеть всё и вся в Каэр Морхене. Его уже дважды фактически силком, а практически – тщательным зубозаговариванием, оттаскивали от входа в подземную лабораторию.
Вскоре к нему присоединился и Люпин, чуткий, стремительный, и какой-то… тёмный.
Проблем всё прибавлялось.
И если старый маг выискивал среди бела дня, то Люпин ходил исключительно ночью. Серой тенью.
А ещё Альфред жаловался, что с кухни стало пропадать мясо. Прям неизвестно, что и думать.
Было совершенно понятно, что когда Дамблдор наиграется в шпионов, то примется за самого Поттера. Старый маг, кстати, ещё не знал, что случилось с Министерством и Азкабаном.
«Всё-таки идиотская это была мысль – притащить их суда», - подумал Гарри, - «Перенёс бы их порталом в Косой переулок, да и оставил там».
Провести Изменения раньше времени, не дожидаясь окончания подготовительной стадии… Это была идея Альфреда. Естественно, самая разумная в этом положении.
Но понять, не значит принять! Это было самоубийством, чистой воды!
«А Изменения обязательно повлекут за собой Испытание Травами…»
Не особенно радостная перспектива. Поттер представил, что будет с его телом, физической формой, после всех нагрузок. Что будет, если он выживет, конечно.
-Я закончил, сэр. Всё. – Доложил Альфред, пританцовывая с ноги на ногу.
-Всё? – Вяло откликнулся Поттер, изучая седую прядку на лбу у эльфа, - Проверь ещё раз…
-Я всё проверил! – Мгновенно взбеленился Альфред.
-Ну и ладно…
Эльф фыркнул, тянясь за первой бутылочкой. С узким горлышком. Красная жидкость, с бардовыми проблесками. На пробке красовалась глубокая римская цифра «I».
-Ты точно всё запомнил? Порядок… Все отговорки, что мы придумали для Дамблдора? Помнишь? – Нашёл повод оттянуть грядущее Поттер. – Простудился, захворал, упал с лестницы, убился ап сте…
-Хозяин! Пейте…
Понеслась…

***

-Где этот Поттер? – Прошипел Снейп, мучаясь зудом под шиной.
Они сидели в зале втроём, с тоской смотря на деревянную столешницу.
«Разведка» продвигалась не ахти как, что тоже не прибавляло настроения.
-Ты слушал это, Ремус? – Спросил Дамблдор, с тревогой оглядываясь наверх.
-Что «это»? Крик? Да.
-Случайно не из башни Гарри?
Впрочем, ответа не требовалось. Дамблдор и Люпин поняли друг друга с полуслова. Одновременно рванули на улицу. Злому Снейпу пришлось медленно последовать за ними, оберегая сломанную шею.
На улице было безветренно, можно даже сказать тепло. Зельевар только мельком успел заметить мелькнувшую в дверях башни мантию Дамблдора.
Остановился. Чертыхнулся. Плюнул, как мог, и пошёл обратно. Всё равно не успеет.
А Люпин между тем уже яростно стучался в дверь Поттера, да так, что та тряслась и норовила слететь.
Как раз подоспел Дамблдор, тяжело дышавший, он держался правой рукой за сердце.
Дверь открылась. От туда тут же вырвался полузадушенный крик, мгновенно приглушённый эльфийским заклинанием.
-Чего? – Грубо спросил эльф, Альфред, кажется.
-Мы не могли бы увидеть Гарри? – Любезно спросил директор Хогвартса, пытаясь в щель разглядеть, что же происходит в комнате.
-Нет. Он болен.
-Что?..
-Он заболел.
Дверь захлопнулась.
-Ты слышишь что-нибудь, Ремус?
Нет…

***

Это было странное чувство. Не столь мучительное, сколько необычное.
Когда прохладная жидкость скользнула по пищеводу, в желудке стал будто образовываться снежный ком. Он разрастался, эликсир проникал в кровь.
Это было странное чувство. Не столь мучительное, сколько необычное.
Поттеру показалось, что его кожу и внутренности сшили и обтянули огненными нитками. Наверное, на самом деле это были вены. Горела кровь? Абсурд. Но ощущения чем-то похожие.
Гарри пожалел, что его не привязали к кровати. Он брыкался, пытаясь скинуть с себя огненный «нитки», где-то сквозь на заднем плане послышался треск ткани и звон стекла.
«Как теперь Альфред вколет следующее зелье?» - Обеспокоенно подумал Поттер, будто стеной отгородившись от настоящего. Его сознание плавало где-то опасно близко от тонкой черты между разумом и безумием.
Только первое зелье принималось внутрь, по пищеводу попадая в желудок, а оттуда уже – в кровь. И то это было, так, прихотью, позволяющей оттянуть мгновения перед режущей болью.
Всё остальное вводилось внутривенно, действовало мгновенно. Именно это позволяло с филигранной точностью рассчитать стадии Изменений, за которыми последуют Испытания Травами. По идее, всё вместе должно было длится не больше семи дней.
Кажется, эльф всё же нашёл способ усмирить мальчишку. Тот вытянулся по струнку, продолжая бессвязно шевелить губами. Жалкое зрелище.
Поттер выгнулся, рванулся, и наверное, схватился бы за голову, если мог. В неё как будто медленно ввели множество тонких холодных игл, мерно раскачивая и проворачивая.
Интересно. Весьма интересно…
Впрочем, Гарри было не до научных изысков.
В голове стали появляться образы. Странные, витиеватые тени. Мысли. Искажённые эмоции и чувства.
Больной разум стал проецировать картинки. Одиночные. По кадровые. Резко контрастирующие друг с другом; чёрные и белые, яркие, светлые блеклые. Не реалистичные.
Они тем не менее стали складываться в образы и сцены. Пугающие.
Гарри надеялся, что они не пророческие.

***

Он заснул на полуслове, по-детски приоткрыв рот.
И это хороший повод подумать наконец, что со мной происходит. Когда рядом был он, думать почему-то не получалось. Более того — иногда возникало желание просто смотреть в рот и кивать.
Желание, которое не посещало меня с первого курса Хогвартса. Чему он его мог научить, в самом-то деле? Смешно… С ним было хорошо рассуждать о прошлом и мечтать о будущем, перекраивать мир по-своему и с любопытством разглядывать в зеркале другого свою собственную душу… Напрасная трата времени!
Я раз двести клялся себе, что общение надо… ограничить.
Вспоминал, что книги, которые он привез из Хогвартса, так и остались неоткрытыми. Что без нормальной практики очень легко потерять звание Первого ученика — некоторые ретивые зубрилы уже дышат в спину.
Но, может, в этом все дело — он просто дал ему возможность дышать полной грудью? Здесь?
Чего у него не отнимешь, так это легкости. Будто перышко — стоит разжать пальцы, и добыча умчится вдаль, чтобы там, где-нибудь над горами, вальсировать вместе с ветром…
Иногда мне казалось, что разговоры о всеобщем благе, власти над миром и маглах — для него лишь способ хоть как-то привязаться к земле.
А ведь казалось, что все наконец позади.
Думать, что мать больше не появится в столовой, было… неприятно.
Весь масштаб произошедшего я понял только на похоронах.
Ни будет ничего. Ни должности в Министерстве, ни встреч с друзьями. Все амбиции рухнули, задавленные весом повисших на мне брата и сестры.
Тогда я молча попятился, ткнувшись спиной в холодную каменную стену.
Теперь опереться было не на что.
Вечером я лежал без сна в своей старой спальне, в которую намеревался никогда больше не возвращаться, и считал трещины на потолке. Одна, вторая, третья…
Просто чтобы не завыть в голос. Чтобы не разгромить этот дом. Чтобы не выхватить палочку, не ворваться к систре и…
Она трижды сломала ему жизнь. Арест отца, переезд, смерть матери… Сколько можно?!
Маленькое чудовище с большими грустными глазами. Семейное привидение. Проклятие.
А через несколько дней, когда я вышел в сад, то обнаружил там — ну, или почти там, учитывая, что пришелец оседлал забор, — красивого блондина с яркими, странно темными глазами на загорелом лице.
— Привет.
Он спрыгнул на клумбу с цветами, и я неожиданно для себя улыбнулся.
Так все и началось.
По-хорошему от него можно было с ума сойти.
Он мог явиться с рассветом, взлететь в окно спальни второго этажа, усесться на подоконник и там дудеть малознакомый победный марш, пока Альбус не протрет наконец глаза. Мог окатить водой. А мог не появляться до полудня, не отвечать на послания, а потом сова швыряла в то же окно вопиллер: «Спал. Хочу на волю».
Когда это произошло в первый раз, я, окончательно обозлившись, уже сел за «Транфигурацию сегодня» и отвечать на нелюбезное послание не собирался. Как раз полчаса ушло на борьбу с собой.
Он, уже сидевший под деревом, без лишних слов откусил полбутерброда, потом выхватил у меня журнал и принялся листать его.
— Чушь, — вынес он приговор через минуту и, размахнувшись, швырнул журнал в заросли крапивы.
И смех замер на губах. А вдруг…
Он, видимо, что-то понял, потому что сердито нахмурил светлые брови.
Сначала они еще пытались расставаться. Ночью. Но после двух недель беспрерывного клекота сов и хлопанья крыльев у открытых в честь лета окон тетушка Батильда намекнула, что ежели кое-кому не спится, это еще не повод мешать спать другим. Особенно птицам.
Пришлось принять меры. Меня никто не контролировал, а Батильде было совершенно все равно, где ночует племянник, тем более что Дамблдор слыл в округе юношей с прямо-таки безупречной репутацией. Так что он в его обществе при всем желании не мог что-нибудь натворить. А насчет «натворить» племянничек был мастер…
Когда я совершенно случайно услышал эту фразу, взбегая вверх по лестнице в его комнату он лишь отмахнулся. Что они понимают в жизни, эти старые клуши?
Оказалось, что раньше я и знать не знал, что такое дружба. Не ленивые перешептывания в спальне, не обмен последними новостями и сплетнями за завтраком, не помощь в домашних заданиях и даже не Дож, который смотрит на тебя с искренним восхищением (и не он один) и при этом может быть достойным и остроумным собеседником. Нет.
Дружба — это когда ты просто не можешь замолчать… и не можешь не слушать.
Когда невозможно расстаться, потому что внутри, пробужденные, разъяренными мантикорами мечутся мысли, и нет способа выпустить их наружу, только поделиться. И не со всеми — с одним-единственным человеком…
Мы в итоге и перестали расставаться. Действительно — сколько можно мучить сов?
Ночью, в полной темноте, на любимом подоконнике. Кажется, стоит закрыть глаза — и он улетит. Туда, к звездам. Танцевать с ветром.
— Прячемся, словно преступники. Можно подумать, маглы, узнав о нашем существовании, прямо-таки удивятся! Да им только волю дай!
— Кому они интересны?
— Ну, им самим, наверное, — смеется он. — Разве мало?
— Будет лучше…
Я срываюсь с кровати, свистом подзывая сову.
«Ради высшего блага».
Аберфорт скользит по дому странной тенью. Ариану не видно и почти не слышно.
Они призраки. Сама эта деревня — призрак. Испытание.
А у настоящего — соломенные волосы и темно-серые глаза. Веселая улыбка, и верхняя губа чуть толще нижней. Белые крупные зубы чуть выдаются вперед. Звонкий баритон, быстрая речь, резкие движения.
Так оно и длилось. Бесконечное, беспечальное, безмятежное лето.
А через пару десятков лет газеты пестрили заголовками: «Победа! Победа! Тёмный маг повержен. Он – герой!»
Альбус Дамблдор. Я.
Герой дня. Да что там — герой столетия!
Он почти не сопротивлялся.
Всеобщее благо. Разве нет?
Быть счастливым совсем не обязательно. Главное — чувствовать, что счастлив.

***
— Ариана…
— Это был я. Успокойся. Просто заклятье. Вы с братом так самозабвенно сражались…
— Зачем?
— Ты же хотел быть свободным, Альбус. Всеобщее благо. Или нет?
И странно мудрая улыбка на странно юном лице.

***

Рассвет медленно заливает светом высокие кроны старых величественных деревьев и постепенно опускается, пока не добирается до опушки, прячущейся далеко внизу. Двое встречаются здесь каждое утро – тут нет ни людей, ни животных, ни домов, только бездонное небо, вековой лес и золотое солнце.
Нет никакой разницы для этих двоих, то извивающихся, сплетаясь воедино, в мокрой от росы нежно-зеленой траве, то ведущих бесконечные интеллектуальные беседы – они кажутся сами себе такими умными! - то спорящих до хрипоты о чем-то важном.
Он красив, как юный греческий бог – высок, строен, гибок. Est parfait.
Мне иногда кажется, что он ещё и безумен.
Он мечтает о большой власти и эпохальных свершениях, а люди, если честно, кажутся ему по большей части муравьями, которым не нужны ни события, ни свобода, ни слава – ничего, кроме теплого муравейника с толстыми стенами.
Воздух быстро нагревается, солнечные лучи жалят обнаженную кожу, и ленивое жужжание пчел сливается с непрестанным птичьим гомоном. Двое на опушке леса тренируют древние заклятия на ползающих по земле насекомых. Иногда мы устраивают маленькие состязания. Он почти всегда побеждает.
- Что ты думаешь о нас? – Спрашиваю я однажды после того как мы, усталые, лежим в траве и смотрим в почти белое чистое небо. Я привык анализировать свои чувства, и мне кажется, что семнадцать лет – слишком небольшой возраст для настоящей любви. С другой стороны, во многих книгах пишут, что первая любовь становится самой сильной...
Он не ответил.
Да я и так знал, что.
Летом дни длятся так долго, что кажутся бесконечными, и закат застает врасплох – на двоих влюбленных падают сумеречные тени, и последний золотой отблеск исчезает в вечернем тумане.
Летних дней так много - и в то же время это один и тот же день, в котором мы вместе, в густой влажной траве, в золотой дымке солнца, и кажется, что впереди нас ждут только великие дела, и мир примет с распростертыми объятиями и осыплет своими дарами. Все нам подвластно – мы юны и прекрасны, так отчаянно и очевидно влюблены, так истово верим друг в друга.
Позже, много позже я и он будем стоять друг напротив друга на открытом всем ветрам холме.
Стены Нурменгарда высоки и гладки, убежать из черной крепости практически невозможно.
Стены Хогвартса охраняются массой искусных заклинаний, а тайные входы известны лишь избранным.
Стены разума непреодолимы.

***

По стене скользят, переплетаясь, странные, причудливые тени. Темно-зеленые ковры скрывают потрескавшийся пол и слегка приглушают звук твоих шагов – но лишь слегка. Ты подходишь к окну. Распахиваешь. Выглядываешь на улицу. Старые кирпичные здания с перебитыми окнами тянутся спереди, слева и справа. Тускло светят несколько фонарей.
Внезапно один из них прижимает к себе другого, так они и стоят лоб ко лбу, глаза в глаза, не чувствуя как у тебя вновь уплывает из-под ног земля.
Отворачиваешься, чтобы ненароком не увидеть их поцелуя. Всегда вместе. Всегда рядом. И тебе нет места.
Глубокий вдох.
Ты судорожно выдыхаешь, размазывая по лицу слезы, сжимая руки в кулаки, раздирая ладони в кровь. Берешь букетик невесты, приготовленный на завтра заботливыми эльфами. Стискиваешь его в своих руках.
Завтра придет счастье, и оно будет светлым, лазурным, оно будет переливаться, как твоя слезинка на лепестке белой лилии, оно загорится, как эта свеча на столе. Счастье будет вечностью, но она будет длиться недолго.
Где-то внизу хлопает дверь, и на лестнице слышатся шаги. Ты гасишь свечу и кладешь букет на стол.
Подходишь к двери, напрягая слух, пытаешься разобрать невнятный разговор. Ты боишься использовать магию – Сириус почувствует ее в своем доме даже во сне.
Спотыкаясь, ты добираешься до постели и безжизненно падаешь туда.
Спокойно.
Ты наконец-то справилась со слезами. В коридоре снова наступает тишина.
Спокойно.
Только не заплакать. Только не сорваться. В такие минуты ты чувствуешь себя истеричкой, которая только и умеет, что плакать по ночам в кровати, а больше ни на что и не способна.
Проходит минута за минутой, а кругом все то же безмолвие и спокойствие.
Скрипит дверь и на пороге появляется Джеймс.
Спокойно.
Но он не один, рядом стоит Сириус. Тебя пронзает игла горечи и боли, и дыхание на миг останавливается. Всегда вместе. Всегда рядом..
Они похожи – это всегда удивляло учителей и знакомых. Казалось – они такие разные, но в чем-то неуловимо проскальзывало их сходство.
Шаги приближаются, и кто-то из них садится на кровать.
Спокойно.
Кругом страх и холод, они застыли в той самой тишине, прерываемой дыханием, ты вздрагиваешь от чужих прикосновений.
Внезапно до тебя доходит смысл их слов. Сириус и Джеймс. Джеймс и Сириус. Всегда вместе. Всегда рядом. И тебе нет места.
Спокойно.

***

Ближе к вечеру в больничное крыло приходит девушка. Она одета по-маггловски, в джинсы и свитер. На руке – повязка, на лице – несколько подживающих царапин.
Гарри смотрит, как она подходит к окну и приоткрывает его. Прошел час с тех пор, как палату покинули репортеры «Ежедневного Пророка», и час этот Гарри провел в полусне, вдыхая запахи лекарственных снадобий, которыми , казалось, пропиталось все вокруг, и вполуха слушая доносящиеся из-за закрытой двери возбужденно-радостные голоса. Лорд повержен!
- Тебя можно поздравить, ты разделался с ним. Окончательно.
- Да, разделался.
- Без посторонней помощи, - добавляет девушка, усаживаясь на стул у его кровати.
- И что теперь?
Молчание плохо на него действует, даже хуже, чем разговоры: когда к нему приходят Дамблдор, Люпин, Гермиона, или еще кто-нибудь, Гарри старается выглядеть оживленным и довольным. Иногда у него это получается. Иногда он даже на какое-то время и правда становится таким. А молчание… Когда наступает тишина, Гарри начинает казаться, что его обступают тени тех, кого уже нет на свете.
Он – жалкий обрубок. Калека. Урод. Немощь.
- Теперь…теперь, пожалуй, все. Я хочу сказать, все что угодно, - улыбается Тонкс. – На сегодня репортеры уже оставили тебя в покое, а?
- Оставили.
Дверь приоткрывается, заглядывает мадам Помфри. Строго смотрит на девушку.
- Мы просто разговариваем, и я обещаю его не волновать. Лишний раз.
Вся школа гудит, как потревоженный муравейник. Каждый день – вечеринки, и деканы факультетов даже не пытаются разогнать учеников, засидевшихся заполночь.
- Празднуют, - говорит она, - а ты не хочешь присоединиться?
- Нет.
Почему она не может понять?!
Он – жалкий обрубок. Калека. Урод. Немощь.
Ему нужно время, очень много времени, чтобы начать радоваться своей победе. Эта победа не только его, Гарри, она принадлежит всем, но он сам, сделавший все ради достижения цели, к которой так давно стремился, не чувствует сейчас ничего, кроме огромной усталости.
- Я знаю, что ты этого не выносишь, - отвечает Гарри. – Извини. Просто трудно, знаешь ли, соответствовать…Как же, победитель Темного Лорда валяется на больничной койке и ни с кем не хочет разговаривать.
- Я думаю, победитель Темного Лорда может позволить себе все что угодно, - говорит девушка, сморщив нос.
Только сейчас он заметил, что это совершенно её не красит.
Промолчал.
Она не произносит вслух того, что Гарри и так уже много раз слышал за последние дни: наступило новое время, и все благодаря ему, Гарри, и все дороги сейчас перед ним открыты… Да, дороги действительно открыты, и он может выбрать для себя любую.
Жаль что пройти по ним невозможно.
Она придвигается поближе, протягивает руку и касается лба Гарри, как раз в том месте, где раньше был тот самый знаменитый шрам.
- Гарри, а ты можешь для меня кое-что сделать? В порядке дружеского одолжения?
- Что же?
- Полетать со мной на метле, - улыбается девушка. – Скажем, завтра, на квиддичном поле.
- На метле? – удивляется Гарри.
- Именно. Мне нужна компания.
- Но у меня больше нет метлы, - начинает Гарри, и вдруг ему становится жутко смешно.
- Ну, новую «Молнию» я тебе вряд ли смогу купить, - смеется девушка, - по крайней мере, не сразу. А может…Ладно, Гарри, до завтра, - она встает со стула и направляется к двери.
Этой ночью Гарри не видит снов. Никаких. А утром, когда он просыпается, трет глаза и нашаривает на тумбочке очки, первое, что он видит – это новехонькая «Молния» у его кровати.
Полёт. Высоко-высоко.
Девушка на стареньком школьном «Чистомете» давно уже осталась где-то позади. Несколько минут назад она еще держалась вровень с ним, летела рядом, восторженно вопя, как маленькая девчонка : «Эй, Гарри! Разве хоть что-то на свете может быть лучше полета?».
Но старая школьная метла не могла долго лететь вровень с новой «Молнией», а Гарри не хотелось сдерживаться, и он разогнал свою метлу так, что Тонкс мигом отстала. Потом он позволит ей прокатиться на «Молнии», но это – потом. А сейчас…
Сейчас он снова был собой. Может быть, карьера квиддича не так плоха?
В ушах свистит ветер, мантия хлопает за спиной, как крылья, а в душе у Гарри, впервые за много дней – жестокий, восторженный праздник. Направляя метлу отвесно вниз, глядя, как земля стремительно приближается.
У самой земли Гарри выравнивает метлу и вновь уносится ввысь, стрелой пролетает мимо колец, проносится над трибунами, летит, обгоняя ветер. Только так, думает он, падая в пустоту и останавливаясь лишь в самый последний момент, только так можно снова научиться быть самим собой. Полностью.
Юность улетает от него, словно легкое перышко, подхваченное порывом ветра. Гарри знает, что скоро на ее место придет взрослая печальная мудрость, но это потом, потом, когда он приземлится. А пока сердце Гарри гулко колотится, словно готовится выскочить из груди, не в силах справиться с охватившим его восторгом.
Полёт. Он снова жив.
И будто нет бинтов на бесполезных культях.
Вот она, свобода!
Полёт…